Российский бизнес настолько суров, что инвестирует, несмотря на СВО, санкции, замороженную систему расчетов в долларах и евро, тотальные ограничения на поставки оборудования. Он вкладывает в добычу нефти и ее переработку в условиях прямого эмбарго на покупку на традиционном европейском рынке. Он строит новые СПГ-терминалы, когда в страну запрещено поставлять целый спектр технологий. Он осваивает новые залежи драгметаллов, когда торговые цепочки через Лондонскую биржу металлов — основной мировой хаб для цветных металлов — прерваны. Он модернизирует фабрики и заводы для производства никеля, меди, алюминия, порой в условиях прямого запрета от США работать с конкретными компаниями. Но, согласно данным Росстата, в январе‒сентябре 2022 года инвестиционная активность в России увеличилась в годовом выражении на 5,9%, и это к рекордной базе 2021 года.
Нельзя сказать, что инвестиционный климат (популярный термин в эпоху активной экспансии западного капитала в Россию) стал в последние годы лучше, скорее наоборот. К санкциям добавился рост налогового бремени внутри страны, увеличение доли государства в экономике, ограничения на смену собственности для крупного бизнеса. Кроме того, любому бизнесмену, работающему в нашей стране, грозит арест активов за рубежом. Лишь за подозрения в работе с Россией и в России можно схлопотать проблемы во взаимоотношениях с минфином и спецслужбами во всех развитых странах. В особых ситуациях имущество любой российской компании и бизнесмена может быть отобрано, а то и взорвано без суда и следствия.
Новости партнеров
Одно из следствий международного давления, оказываемого на российский бизнес, — закрытие публичной отчетности. Поэтому собрать информацию о развитии крупнейших проектов в России сложно. Ее приходится искать по крупицам. Однако с удивлением можно констатировать: большинство флагманских инвестиционных проектов в России, начатых до СВО, не приостановлены. Хотя сроки реализации многих проектов сдвинулись, где на год, где на два.
Цифры Росстата подтверждаются и вестями «с полей».
Ускоренное строительство гигантского проекта «НоваТЭКа» «Арктик СПГ — 2», один из таких примеров.
А «Газпром» комсомольскими темпами достраивает Амурский ГПЗ, его готовность на декабрь 2022 года составляла 87%. АГПЗ станет одним из крупнейших в мире заводов по переработке природного газа мощностью 42 млрд кубометров в год. Здесь газ с Чаядинского и Ковыктинского месторождений будет разделяться на фракции. Метан пойдет в Китай по «Силе Сибири». А ценные фракции — этан, пропан, бутан — останутся в России и будут переработаны на возводимом по соседству Амурском ГХК.
Это и совместный проект «Сибура» и Sinopec по производству полиэтилена и полипропилена, и он тоже строится. На прошлой неделе там было начато строительство воздухоразделительной установки ― завода по производству технических газов.
Другой пример: на прошлой неделе появилась информация, что «ЛУКойл» ведет активную работу на двух каспийских месторождениях — нефтяном Грайфера и газовом Кувыкина. Уже в ближайшие месяцы на Грайфера начнется эксплуатационное бурение, на Кувыкина готовится документация. Это проекты капиталоемкие, так как находятся на шельфе, разработка подобных месторождений обходится в разы дороже, чем классических, находящихся на суше. Однако компанию не останавливают ни сроки реализации, ни стоимость проекта. «Роснефть» продолжает возведение крупнейшего в мире нефтегазового инвестиционного проекта «Восток Ойл» стоимостью 10 трлн рублей.
Несмотря ни на что, развиваются угольщики и металлурги. ГМК «Норникель» приступила к модернизации производства. В ближайшее десятилетие компания потратит 2,5 трлн рублей на обновление всей цепочки производств, в том числе более 400 млрд рублей будет потрачено на экологизацию. После введения санкций менеджмент компании начал «пересборку» проекта с европейского оборудования на азиатское. Более того, акционеры договорились значительно уменьшить ежегодные дивиденды, дабы высвободить средства на развитие компании.
Новости партнеров
Идут в экономику и бюджетные инвестиции: строятся федеральные трассы, портовая инфраструктура, аэропорты, метро, модернизируются электросети и железные дороги. Происходящее сильно контрастирует с кризисом 2008 года или, того хуже, 1991-го, когда уже начатые стройки замораживались, закупленное оборудование ржавело на складах годами. Подобные недострои до сих пор портят пейзажи промышленных городов, оставаясь памятниками великих потрясений, пережитых нашей страной. Сейчас же, несмотря ни на что, российский бизнес вкладывает, пытаясь не наплодить очередных памятников турбулентности в нашей стране.
Нужно понимать, что реализуемые мегастройки в России — это проекты, которые выйдут на операционную деятельность через пять, а то и через десять лет. То есть российский бизнес сегодня готов инвестировать десятки и сотни миллиардов долларов, веря в стабильность российской экономики как минимум на среднесрочном горизонте. Менеджмент понимает, что вопрос санкций будет решен, видит стабильность сбыта своей продукции, уверен, что собственность в России останется в целости и сохранности. То есть предприниматели уже сейчас видят устройство мира после украинского конфликта, и, учитывая их инвестиционную активность, в этом новом мире они голосуют рублем за Россию.
