О том, что на континент надвигается продовольственный кризис, европейская пресса, которая иногда срывается с короткого поводка учета и надзора, начала рассказывать еще в июле.
«Пшеница может стать дефицитом в ближайшие недели. Федерация фермерских хозяйств сообщила, что опасается плохого урожая зерна, обусловленного неблагоприятными погодными условиями, в частности засухой. Схожие опасения хлеборобы высказывали и в отношении других культур — например, гречихи. В свою очередь, эти факторы могут привести к дефициту муки разных сортов».
Новости партнеров
Статья, предрекающая Франции неприятности с урожаем основных зерновых культур, датируется 15 июля текущего года.
Не прошло и шести месяцев, как руководство двух крупных сетевых ретейлеров, Leclerc и Super U, выступило с еще более мрачными прогнозами. С точки зрения Мишель-Эдуара Леклерка и Доминика Шельшера, страну может ждать невиданная инфляция, касающаяся цен на продукты питания (по мнению месье Леклерка, она к концу года может достичь почти 17 процентов, если совсем точно, 16,9 процента, а господин Шельшер полагает, что к тому же не менее десяти процентов из обычного ассортимента продуктов просто исчезнут из продажи).
Не отстал от практиков розничной торговли коллективный теоретик из газеты «Монд». Там подтверждаются цифры, приведенные ретейлерами, и добавляется, что в настоящий момент во Франции — уровень инфляции, который беспрецедентен для текущего столетия, и что в последний раз такая дороговизна на прилавках была заметна более 30 лет назад.
По странному (в кавычках) стечению обстоятельств зерновая сделка, свое участие в которой Россия приостановила несколько дней назад из-за нарушений условий ее выполнения, вступила в действие 22 июля.
Ровно в тот момент, когда европейские медиа и начали публиковать корреспонденции о возможном в связи с неблагоприятными погодными условиями неважном урожае и, как следствие, дефиците зерновых культур на континенте.
Будем считать это простым совпадением.
А вот тоже совпадение, но уже не такое простое.
Новости партнеров
Согласно данным ООН, которая договоренности этой зерновой сделки курировала и под чьей эгидой переговоры проходили, 47 процентов груза зерновых культур, вывезенного по морскому коридору, отправилось в страны «с высокими доходами».
Двадцать семь процентов зернового карго получили государства со «средним и высоким уровнем доходов». И на один процент меньше, то есть 26 процентов, ушло странам-беднякам.
Германия, согласно все тем же ооновским цифрам, получила зерна в два раза больше, чем Йемен. А Франция — столько же, сколько отдали Сомали.
При этом Германия и Франция входят в десятку стран — главных производителей зерна в мире.
Если рассматривать не только саму цепочку событий, начиная от возмущения «международного сообщества поведением России», и поглядывать за ценами на продукты в объединенной Европе, а также сопоставлять такие обстоятельства, как, например, чем кормят довольную жизнью европейскую домашнюю птицу (всех этих кур, цесарок, индюшек и индюков) европейские же фермеры, а какие компоненты входят в комбикорм для, к примеру, свиней, то выясняется, что состоит он почти исключительно из зерновых. Это пшеница в первую очередь. Во вторую — кукуруза.
Урожай пшеницы, как нас предупредили еще полгода назад, оказался неважным, и, согласно французскому Минсельхозу, он на два миллиона тонн меньше, чем собранный прошлым летом и осенью.
Дальше нужно добавить рост цен на топливо и умножить на упомянутую инфляцию, чтобы получить тот самый дефицит продуктов, о котором говорят ретейлеры.
Наверное, до Нового года, праздников и прочего веселья, они, ретейлеры, как-то смогут уменьшить свои торговые маржи — и как-то фермеры и оптовики пойдут им навстречу. Но зато лишь часы пробьют полночь, европейская карета изобилия может превратиться в пустые прилавки. Не так, чтобы под ноль. Но прежняя роскошь испарится.
Новости партнеров
Собственно, не об этом ли предупредил нацию Макрон, когда говорил о «конце изобилия»? В конце августа его, конечно, не очень хотели слышать и слушать, ведь французы, как и все европейцы, догуливали последние отпускные денечки.
Но то, что могут пока себе позволить обычные обыватели, вряд ли возможно для евробюрократов.
Те очень быстро (удивительно для довольно неповоротливой машины ЕС) посчитали и поняли, что когда-то очень сытый континент может остаться без еды. Крики, мол, «это Россия устраивает продовольственный кризис» могут произвести впечатление лишь на легковерные натуры из числа последних еврофилов.
На самом деле это Европа очень боится очутиться в ситуации, когда ей не только будет холодно и темно, ей может стать и голодно.
Голодно, естественно, по европейским стандартам. И голодно тем, кто и так получил по полной от инфляции и роста цен на топливо. Голодно может стать самым социально незащищенным слоям населения.
Евробюрократов волнует отнюдь не судьба голодающих жителей Сомали или Йемена. Они далеко. Они ничем и никак Европе объединенной не угрожают. Евробюрократы боятся собственных сограждан, европейцев, чье терпение и смирение уже трещит по всем швам.
Евробюрократы боятся гражданского неповиновения — это то, что с самых высоких брюссельских трибун называют, дабы «не нагнетать и не разжигать», социальным кризисом.
«Это социальный кризис? Нет, госпожа председатель, это революция!»
Если раньше затыкать дыры такого рода можно было денежной эмиссией, раздавая пособия направо и налево, то сейчас, при двузначных цифрах инфляции, такие действия невозможны.
Если раньше можно было снизить цены на топливо в рознице, попросив Россию качнуть чуть больше газа и нефти, то сегодня это исключено.
Если раньше можно было пойти и купить излишки зерна в той же Канаде или Индии, то и это сделать не получится.
В результате те, кто считали себя гроссмейстерами и решил сыграть партию на большой шахматной доске, пришли в итоге к позиции, которую иначе чем цугцвангом, когда каждый следующий ход ухудшает ситуацию, назвать не получится.
Поэтому, конечно, истерика, поэтому угрозы. Поэтому абсолютно басенный характер обвинений, если бы они не исходили от людей, чьи должности по определению предполагают наличие государственного мышления и умение просчитывать собственные геополитические шаги.
А так единственное, чем на сказанное в наш адрес можно возразить, так это цитатой из Ивана Андреевича Крылова.
«Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?»
