Смертный приговор для британских наемников в ДНР стал шоком для Лондона, где пока не могут определиться с тактикой. Одни чиновники заверяют, что для переговоров будут использованы «все каналы», другие называют процесс «цирком». В любом случае шансы на спасение своих граждан у британского правительства хорошие, и вот почему.
«Желание всех троих подсудимых – обжаловать данный приговор, потому что они были не готовы услышать сегодняшнее назначение им меры наказания в виде высшей, то есть смертной казни», – заявил адвокат двух британских наемников и одного марокканского. Суд ДНР признал его подзащитных виновными и вынес радикальный вердикт накануне вечером.
Новости партнеров
«Не были готовы» формулировка вроде бы неудачная, но понятная. В современном мире смертная казнь превратилась в экзотику даже в Африке. Только четверть из государств, включая непризнанные, сохранили такую меру наказания, и всего в двух-трех десятках смертные приговоры приводятся в исполнение, причем страны это в основном исламские. Исключений совсем немного: Китай, США, Япония, КНДР, Вьетнам (в последнем – крайне редко), а в Европе – только Белоруссия и ЛДНР.
Поэтому вердикт произведет впечатление не только на британцев, но и на марокканцев, где последнюю казнь провели 30 лет назад (и то в виде исключения; тогда был казнен полицейский офицер по фамилии Табет, за время своей карьеры совершивший пятьсот доказанных изнасилований и, возможно, еще до тысячи недоказанных). Смертный приговор своему гражданину в чужой стране – это исключительная и не отзеркалиеваемая для большей части планеты ситуация.
Впрочем, у этих наемников хорошие шансы выжить. Даже приоритетные.
Нет никаких сомнений, что процесс над этой троицей был показательным. Его основная цель – напугать, а если точнее, образумить потенциальных и уже действующих наемников с тем, чтобы они держались подальше от зоны боевых действий на Украине и не продлевали тем самым время спецоперации.
Это в том числе в их интересах. Неучастие экономит жизни с обеих сторон.
До США и Британии только сейчас начало доходить, что украинцы врут об истинном положении дел на фронте, многократно занижая потери и завышая возможности ВСУ. По крайней мере, такую точку зрения озвучивают в англосаксонских СМИ чиновники и «источники». Но не надо забывать и о том, что западные элиты подзуживали украинскую власть на сопротивление любой ценой, обещая поддержку, а теперь, когда невозможность «перемоги» очевидна для слишком многих, просто переводят стрелки и ищут виноватых на самой Украине.
Процесс в ДНР британцы комментируют тем образом, что он «фиктивный» и вообще «цирк», который «продлится еще долго». При этом звучат намеки, что Лондону в это вмешиваться не стоит, чтоб не стало хуже.
Новости партнеров
Но рациональнее слушать другие намеки – не те, что в «источниках», а те, что в Донецке. Там готовы к переговорам с британцами о судьбе осужденных, что по сути означало бы признание британской властью правосубъектности ДНР, чего в Лондоне делать бы не хотели – им гордо.
Но обмен военнопленных, как и пребывание в таком статусе, имеет определенное юридическое оформление. Это не рынок невольников типа «меняю на что хочу».
Какой вопрос на таких переговорах является приоритетом для Донецка, формально должен решать Донецк. Однако есть обоснованное ощущение, что интересы России и ее ВС будут им в данном случае учтены в полном объеме.
Прежде всего, в числе «отступных» должны быть те российские военнослужащие, кто был оперативно осужден на Украине якобы за военные преступления. Скорее всего, с помощью таких «скоростных» процессов украинская власть пыталась создать «запас» для обмена «азовцев», массово сдавшихся в плен в Мариуполе. Российская сторона исчерпывающе дала понять: стандартного обмена для неонацистского батальона не будет, сначала суд и приговоры.
Но вытащить своих – это, повторимся, только минимум. Чтобы не укрепить украинские власти во мнении, что захват заложников для последующего обмена – это нормальная тактика и что Украину можно превратить в подобие Берега слоновой кости колониальных времен, ограничиваться только этим нельзя.
В своей поддержке ВСУ британские власти пошли максимально далеко, в ряде частностей дальше, чем американцы. Другими словами, у них есть значительное пространство для того, чтобы отыграть назад, а в каком именно направлении – пусть решают Кремль и Генштаб.
Время подумать у Лондона будет. Сам по себе смертный приговор содержит достаточный психологический и информационный эффект – и нет никакой необходимости приводить его в исполнение сейчас. Строго говоря, для этого нет даже юридической возможности.
Сперва апелляция, опять суд да дело. Это может занять месяцы. А между приговором и его исполнением даже в тех государствах, где казнь является нормой права, иногда проходят годы, даже десятилетия.
Новости партнеров
У ВСУ столько времени нет. Проблема с украинской армией, очевидно, разрешится раньше, чем застарелый (допустимо даже сказать – вечный) конфликт между Москвой и Лондоном.
Если при всей той поддержке, которую британцы оказывают украинцам, не создалось той ситуации, при которой украинцы готовы учесть интересы Лондона и чем-то поступиться для освобождения британских граждан, это означает, что политика правительства Ее Величества в отношении Киева даже более бездарна, чем казалось ранее.
Отдельная история – Марокко. Это государство не вводило санкций против РФ, несмотря на существенные связи с Европой. Более того, вело себя настолько прилично, что попало в поле зрения президента Зеленского, который отозвал послов оттуда и из Грузии, мол, плохо работают, мало стараются.
С другой стороны, потенциальных наемников там немало: регион вестернизированный, но не слишком богатый, местами перенаселенный, «мужской» (как и всюду у арабов), с застарелым конфликтом вокруг Западной Сахары. Теперь количество желающих подзаработать на Украине уменьшится, да и правительство Марокко, надо думать, будет сговорчивее, чем британское, так что помилованию марокканца, случись что, удивляться не нужно.
Британцев тоже, скорее, помилуют, чем нет. При всех те претензиях, которые были у суда и остаются у общества (населения, прежде всего, ДНР и ЛНР, но и России тоже), живыми они гораздо полезнее, чем мертвые – и в среднесрочной, и даже в долгосрочной перспективе.
В конце концов, мы живем в мире, где подавляющее большинство стран и народов воспринимают смертную казнь именно как убийство. Не важно, как они при этом воспринимают Россию или ЛДНР. Важнее, как мы воспринимаем себя сами.
Мы не убийцы. Мы освободители.
