Поиск статьи

ГлавноеАналитикаСергей Черняховский. Большой раздел

Сергей Черняховский. Большой раздел

Опубликовано

30-летие катастрофы, постигшей Советский Союз, уже наполнено комментариями и воспоминаниями и тех, кто наблюдал, и тех, кто участвовал в разделе страны.

Одна из характерных черт этой «мемориальности»: одна — упорное именование произошедшего «развалом Союза», другая – упорное тяготение большинства комментариев к некой заданной предопределенности. И подспудное, но явно просвечивающее желание с упреждением утвердить свою невиновность в произошедшем.

Новости партнеров

И одно, и другое – дезориентирующее введение некого искажающего формата, некой изначальной установки на оправдание произошедшего.

«Развал» — это оценка. Это уже утверждение, что конструкция была непрочной и, более того, тяготела к распаду. Такая оценка могла бы быть результатом того или иного анализа, итоговым выводом, но избираемая в качестве априорной установки анализа она неизбежно и сам анализ подчиняет избранной априорности. И уже его искажает.

Априорно утвердить, что речь идет о «развале», значит, изначально утверждать, что разрушение страны происходило само собой. Может быть, его можно было остановить, может быть – нельзя, но предполагается, что все происходило вне зависимости от вполне сознательных действий участников событий. И в этом случае предполагается: первое — что виновных нет, второе – что сожалеть о случившемся либо не стоит, либо бесполезно. И тем более либо не стоит, либо бесполезно пытаться в том либо ином виде восстанавливать что-либо из разрушенного 30 лет назад.

Только СССР не развалился сам собой. Он был разрушен в ходе противостояния и борьбы существовавших на тот момент политических игроков. Страну делили. Сначала делили власть и ресурсы на уровне Союза, затем вовлекли в эту борьбу элиты республик, а затем эти республиканские элиты решили просто разделить страну территориально. И не столько в стремлении к «национальной независимости», сколько в стремлении защитить себя от безумия и волн хаотизации, исходивших из Москвы. «Национальную» окраску этот сепаратизм получил скорее инструментально, в качестве пропагандистского прикрытия раздела территории страны.

Страна не развалилась, — ее разделили. Как когда-то трижды разделили Польшу – только ее на части делили соседи, а СССР на части разделили его же элиты. И утверждать, что в 1991 году произошел «развал», а не раздел – примерно то же самое, что утверждать, что в феврале 2014 году на Украине произошел не фашистский государственный переворот, а «революция достоинства». Понятно, что там этого напрямую требует утвержденный властью политический глоссарий – и встает вопрос, кто и каким образом и с какой целью требует от СМИ и издательств соблюдения некого подобного глоссария в России.

И с этим же напрямую связанна некая заданность обреченности в юбилейных комментариях трагедии 1991 года.

Одни, прямые причастные ко всему связанному с Беловежьем люди, напрямую гордятся своей ролью и своим участием. Другие – сожалеют, но объявляют это некой необходимой сменой формы существования страны. Третьи объявляют причиной те или иные стороны советской действительности, которые ими лично рассматривались как несоответствующие их же личному представлению об идеально-теоретическом устройстве общества.

Новости партнеров

Соответственно, кто-то говорит о предполагаемой невозможности централизованно управлять сложной экономически-производственной системой, кто-то – о том, что «нации» (то есть республиканские и местные элиты) имели недостаточно прав и полномочий, кто-то, напротив, о том, что недостаточно прав и полномочий было у российской элиты и ей приходилось считаться с интересами и правами элиты союзных республик.

По каждому вопросу дискутировать можно долго, только общее во всех комментариях – заданность обреченности. И даже при сожалении о произошедшем — явный момент самооправдания: мы ничего не сделали, потому что ничего уже нельзя было сделать. Точнее – потому что либо не хотели, либо не осмелились.

И теперь они упреждают себя от обвинений как тех, кто пытался и предлагал что-либо сделать, так и от тех новых поколений, у которых они отобрали страну.

В СССР были свои проблемы – и отрицать это не только бессмысленно, но и странно, просто потому, что жизнь и государств, и самих людей состоит из разрешения проблем и преодоления связанных с этим трудностей. Просто кто-то их решает, а кто-то им подчиняется, подчас пользуется – и потом смывает с себя вину самооправданиями.

Если нужно узнать, кто виноват в разрушении и разделе страны, нужно смотреть в первую очередь даже не на тех, кто своим участием в этом разделе гордится, но на тех, кто сожалеет, но говорит: «Ничего нельзя было поделать».

И одно из проявлений мерзости и вырождения — это сладостная гордость за «бескровный характер» этого раздела. И потому, что бескровным он не стал, причем общие людские потери хотя и меньше потерь СССР в Великую Отечественную войну, но сопоставимы с ними – порядка пятнадцати миллионов жизней. Но и потому, что гордиться бескровностью разрушения своей страны – это все равно, что гордиться собственной покорностью насильнику либо захватчику.

Но если не о человеческих оценках, а о неких системно-функциональных причинах — страну разрушили два основные фактора. Первый – бесконечность публичных дискуссий, в которых тонула любая попытка принять какое-либо конструктивное решение. Второе – общее безволие высшей политической власти.

Дискуссия не должна быть безграничной: и расплываться в широком круге проблем, имеющихся в обществе. И дискуссия не может быть бесконечной: тот, кто ее начал и ведет, должен иметь способность подвести под ней итог и принять по ее итогу решение, обязательное для исполнения.

Новости партнеров

Власть должна быть властью. Общества с государством отличаются от обществ без государства тем, что обладают механизмом и инструментами принуждения к исполнению решений и защиты своих границ и интересов.

К концу 1980-х гг. дискуссионность стала безграничной и бесконечной: высшая власть страны купалась в дискуссиях и была неспособна принять действенного решения ни по одному вопросу.

И была безвольна, не способна к выполнению собственных функций: то есть труслива и не готова попросту защищать страну. Развернутая, частью по ее же воле, а частью — по инициативе ее же противников, кампания «осуждения репрессий» по сути оказалась кампанией дискредитации самого права и обязанности власти принуждать к исполнению принятых решений и защите страны, ее территории и ее безопасности.

И лишаясь готовности принимать решения, исполнять решения и просто действовать, власть теряла и авторитетность, и легальность в глазах общества.

Власть, не доказывающая каждым своим шагом способность властвовать, то есть принуждать, на каждом шагу увеличивает вирулентный потенциал и расширяет круг тех, кто ее властью не считает.

Власть, которая от принуждения к исполнению своих решений переходит к уговорам об их исполнении, только поощряет общество ее решения игнорировать: «И патроны у них тоже кончились».

Автор — российский политический философ, политолог, публицист. Действительный член Академии политической науки, доктор политических наук, профессор MГУ

km.ru



Днепровский поребрик. Чтобы выжить, русским снова нужно делить Малороссию

Украина как была, так и есть частью исторической России — детинцем, малой Россией, Русью. Она захвачена и переформатирована, и в таком её состоянии возвращение...

Россия пересматривает ценности

На фоне СВО в России происходит процесс делиберализации и адаптации элит к новому качеству политической среды. Меняется всё: прежние цели дискредитированы, многие прежние опорные...

Ростислав Ищенко. Союзники, предавшие США

Среди экспертов, причём в первую очередь на Западе, широко распространено мнение, что Трамп является главным разрушителем западного единства. Мол, всё было хорошо ("нормально же...

Читайте также

Упрямство Зеленского дорого обойдется для Украины

«Мы не рискнули воевать с Россией, когда у Украины был шанс победить. Зачем же...

Днепровский поребрик. Чтобы выжить, русским снова нужно делить Малороссию

Украина как была, так и есть частью исторической России — детинцем, малой Россией, Русью....

Трамп выходит из игры — план Путина по изоляции Украины в действии

WSJ: США хотят выйти из переговоров по Украине Вашингтон уходит с переговорной арены — Трампу...