За экс-замминистра и нынешним вице-президентом Сбербанка гоняется полиция
Экс-замминистра и вице-президент Сбербанка Марина Ракова, являющаяся фигурантом дела о хищении 50 млн рублей, не явилась на допрос, не вышла на работу, выключила телефоны и покинула место жительства. Предположительно она скрывается от следствия в Московском регионе.
«Границу России пока не пересекала», — сообщил РИА «Новости» источник в правоохранительных органах.
Новости партнеров
Ранее на ее рабочем месте и дома, а также у ее окружения прошли обыски, должна пройти проверка государственных контрактов, заключенных при ее участии. Следователи также провели допрос Марины Раковой по делу, возбужденному по ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество в особо крупном размере), которое может быть связано с ее работой в Министерстве просвещения РФ, где она работала с октября 2018 по март 2020 года.
После этого она перешла на работу вице-президентом в Сбербанк курировать работу дивизиона «Цифровые образовательные платформы», о чем на пресс-конференции сообщил его глава Герман Греф. С собой экс-замминистра привела и команду из Минпросвещения.
В Сбербанке уже заявили, что к данной деятельности денежно-кредитной организации претензии правоохранительных органов к госпоже Раковой отношения не имеют. Однако примечательно, что, как и многие других высокопоставленные чиновники, после своего увольнения из Министерства экс-замминистра оказалась на «хлебном месте». Очевидно, что без ведома руководителя Сбербанка господина Грефа такое назначение состояться не могло, да и служба безопасности должна была тщательно проверить кандидата. Но, видимо, что-то не доглядели.
Между тем, на работу она была принята не в «Рога и копыта», а крупнейший банк страны и один из крупнейших в мире. То есть к триллионам рублей сотни миллионов вкладчиков оказался допущен человек, который теперь оказался в поле зрения правоохранительных органов.
Перемещение чиновников из одного «удобного» кресла в другое уже никого не удивляет. И как тут не вспомнить пресловутый блат и решение проблем по звонку от «Иван Иваныча». Впрочем, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев, считает, что «это не просто блат».
— Используемая в России кадровая модель, с одной стороны, позволяет группам интересам внутри элит сохранять устойчивость и, в долгосрочной перспективе, служит гарантией наличия у них доступа к необходимым ресурсам.
В стратегическом смысле именно эта «система кормлений» позволяет истеблишменту решать свою главную задачу — сохранять контроль над системой государственного управления и экономическими благами. Равным образом она позволяет стабилизировать элиту, изначально блокируя возможность конкуренции между ее давними членами и потенциальными нуворишами.
Новости партнеров
Дети Рогозина, Фрадкова и Иванова возглавили крупные бизнес-структуры в столь юном возрасте не в силу своей гениальности или чрезмерной алчности родителей. Их продвижение наверх — гарантия того, что власть и собственность будет сохраняться в руках уже существующих элитных групп. Кровные и дружеские связи, личная преданность или принцип круговой поруки при решении кадровых вопросов во многом заданы тотальным недоверием истеблишмента к контрэлитам.
Образно выражаясь, российский истеблишмент одержим паранойей в отношении потенциальных новых членов. «Этот нехороший человек предаст нас при первой же опасности» — эти слова могут служить эпиграфом к любой диссертации по теме кадровой политики в РФ.
— Очень часто на должностях, связанных с деньгами и влиянием, оказываются люди, которыми в какой-то момент начинают заниматься правоохранительные органы. Почему на новых местах работы их так плохо проверяют, принимая на ответственные посты? Или просто закрывают глаза?
— Наличие у человека серьезных грехов, и в первую очередь — отсутствие должного уважения к Уголовному кодексу, служит прекрасным средством контроля. Проверки правоохранителей осуществляются вполне качественно. Но кадровые решения принимаются из соображений политической целесообразности. Не будем забывать и о том, что нечистый на руку руководитель в принципе не заинтересован в излишне честных подчиненных. Ему скорее нужен послушный исполнитель, которого можно легко вовлечь в систему круговой поруки.
И, в конце концов, у нас некоторые ОПГ давно уже стали почти формальной частью истеблишмента. Например, Подольская ОПГ является одним из ключевых политических акторов некоторых муниципалитетов Подмосковья.
— Возможно ли изменение кадровой политики в России?
— Изменение модели кадровой политики власти возможно лишь в одном случае. Если правящий истеблишмент сменит свои приоритеты и переключится с сохранения «накопленного непосильным трудом» на построение государства развития. Это возможно даже в рамках откровенно олигархических режимов (вспомним южнокорейские чеболи и местный «кумовской капитализм»). Однако пока мы не наблюдаем признаков соответствующей смены курса.
— Насколько опасна такая кадровая политика?
Новости партнеров
— Эта модель кадровой политики относительно безопасна в условиях благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры. Пока нефть регулярно била рекорды стоимости, Россия могла позволить себе держать на руководящих должностях откровенно не соответствующих их уровню чиновников или откровенных казнокрадов. Растущая экономика позволяла поддерживать приемлемый уровень жизни широких масс и создавать альтернативные возможности для контрэлит.
В условиях «буксующей» экономики подобная кадровая политика, как минимум, будет использована старыми элитными кланами в рамках внутривидовой борьбы. Ресурсная база истеблишмента сжимается, и потому вовремя возбужденное уголовное дело легко может стать эффективным инструментом в рамках устранения конкурентов с хлебных должностей.
В случае возникновения структурного кризиса экономики подобная кадровая политика и вовсе может превратиться в фактор, подрывающий стабильность всей политической системы. Стабильность любой поддерживается лишь благодаря ее способности адаптироваться к новым вызовам. Если она утратит это свойство, то никакое чудо не спасет ее от кризисов и потрясений.
Генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев подобной кадровой политикой не удивлен.
— Это номенклатура: если человек получил определенный уровень, то он не может перейти на более низкий. По горизонтали его могут гонять до посинения, но вниз спустить нельзя. Если он попал в номенклатуру, то вынь и положи ему руководящую должность.
В советское время это было оформлено юридически. В ряде документов было написано, что для занятия определенной должности надо до этого занимать также определённую должность. Это не было основанием для занятия должности, но ограничивающим фактором.
— Почему-то потом на эту номенклатуру не редко заводятся уголовные дела.
— Это недоработка. Суть номенклатуры в том, чтобы за этими людьми не бегали правоохранительные органы, чтобы они не делали. Мы знаем многих, за которыми не бегают, потому что «кто ж его посадит, он же памятник».
Не должно быть уголовных дел. Если есть уголовные дела, значит, в системе проколы. Номенклатура в том числе обозначает и то, что люди над законом.
Таких людей проверяют, принимая на первую должность, дальше они не юридически, но фактически переходят переводом. Многие процедуры при этом не выполняются, потому что выполнены при первом назначении.
— Изменить эту ситуацию можно?
— Быстро это сделать невозможно. Номенклатура появляется не потому, что плохой Путин, плохой Ельцин, плохой Сталин, плохой Николай Второй хотели назначать плохих людей, а потому что при определенном социальном строе получается только такая кадровая политика.
Представьте, что замминистра юстиции США назначили зампредом ФРС. Его съедят вместе с тем, кто его назначил, потому что это уже не государственная сторона: ФРС управляется государством, но формально является частной организацией. Никто не даст назначить туда человека из другой области.
А у нас-то все государственное. У нас частный бизнес назначенный. Я никого не ругаю: мы уткнулись в 1991 году в то, что социализма не будет, а будет капитализм. А где его взять? — «А мы назначим капиталистов». А как назначили, так и разжалуют. Самый крупный олигарх не может тягаться с государством, потому что единственный вопрос: «А где ты взял деньги на покупку своего предприятия?» — убивает его насмерть. На этот вопрос ему ответить нечего.
Наш бизнес станет самостоятельным от государства примерно через три поколения. Все социалистические страны, которые объявили себя капиталистическими государственно-ориентированы, потому что должны пройти поколения, чтобы легитимировать собственность. Тогда бизнес начнет качать права, скажет, что если им будут назначать замминистров вице-президентами, то все частные СМИ начнут об этом кричать, и такого человека государству будет легче снять, чем бодаться с бизнесом.
Сейчас, пока нет систем сдержек и противовесов, это невозможно.
