Главный режиссер Московского театра на Малой Бронной Константин Богомолов сообщил, что роль Раневской в грядущем спектакле «Вишневый сад» сыграет трансгендер. Ну то есть, по-простому, мужчина, подвергшийся ампутации половых органов. Его псевдоним — Наташа Максимова.
Раскручивать этого человека все, как по заказу, принялись еще в прошлом году. Обложки журналов, статьи в глянце, интервью с супругой Богомолова — Ксенией Собчак. На фотографиях мы видим сильно накрашенное худенькое существо в женских платьях от самых известных дизайнеров. Это и есть «Наташа Максимова» — немолодой, уже под пятьдесят, биологический мужчина родом из Казахстана.
Новости партнеров
Он родился в советской Алма-Ате где-то в начале 70-х. Папа — сварщик («лучшее, что сделал мой отец, — это умер», считает «Наташа»), мама — воспитательница в детсаду. Авторы слащавых журнальных публикаций не раскрывают источников дохода своего героя, не поясняют, как он зарабатывал на женские наряды от Диора и Баленсиага, на парижскую квартиру, на операцию по смене пола. Не будем и мы углубляться в эту тему. В воспоминаниях героя фигурируют алма-атинский «Интурист» с бандитами и проститутками, парижские гей-клубы, бог с ними, противно.
Важнее другое. Трансгендер «Наташа Максимова» никогда никакого отношения не имел к театру. Режиссер Богомолов приглашает его на главную роль в пьесе Чехова не за его актерский талант. Он засовывает его в спектакль как ходячий аттракцион. Это отвратительная эксплуатация, на самом деле.
Вся фишка этого кастинга в том, что пресыщенная столичная буржуазия будет три часа рассматривать человека из бедной семьи, с далекой национальной окраины, который в жуткие 90-е был вынужден стать… ну вот тем, кем он стал. Богатые москвичи, отдавшие по сто долларов за билет и по сто долларов за буфет, получат шанс поглазеть на патологию, посмаковать острые ощущения. Цирк уродов, вот это что.
Сначала представителя меньшинств — ни разу не актера — выставляют под софиты. А потом делают вид, что «борются за его права». Попробуй этому воспрепятствовать — и по всем СМИ тут же пойдут заголовки: «в России запретили спектакль с трансгендером!» Гомофобская страна, давайте ей еще санкций отсыплем. Нет, это не борьба за права, не надо тут ля-ля, это просто циничное использование живого человека в политических целях.
Поразительно, что весь этот бордель устраивается на деньги налогоплательщиков. Театр на Малой Бронной получает государственное финансирование. В 2022 году наши с вами налоги пойдут на гонорар трансгендеру в роли Раневской.
Может, все-таки не надо, может, позвонить министру культуры, написать там какую-то петицию, объяснить, призвать? Но вы знаете, что нам скажут и министр и вообще все чиновники? Что у них нету права вмешиваться в творческий процесс Константина Богомолова. Да-да, вы все правильно поняли. Деньги они ему дают, а призвать его к ответственности — права не имеют.
Это записано в постановлении правительства, принятом еще в 1999 году. Черным по белому: «Органы государственной власти не вмешиваются в профессионально-творческую деятельность театра, за исключением случаев, предусмотренных законодательством…» Ну, законодательство все научились обходить — мама не горюй.
Новости партнеров
Пятьсот восемнадцать миллионов казенных рублей получил Театр на Малой Бронной только на ремонт своего помещения. Около 400 тысяч в месяц составляет зарплата лично Богомолова. Но если завтра он решит поставить «Ромео и Джульетту» про зоофилов, то ничего с этим поделать будет нельзя.
Ну разве уволить Богомолова с поста. Но вы легко можете вообразить, какой тут разразится гвалт — «свобода творчества», «сатрапы», «репрессии». Зайдется в визге вся театральная тусовка. Включится сословный инстинкт — «наших бьют».
Ни для кого не секрет, что тусовка эта по большей части состоит из детей советских чиновников, столичных старожилов, прочно, еще 30 лет назад оседлавших финансовые потоки. Константин Богомолов тоже мальчик из хорошей московской семьи, сын известного советского киноведа.
В этой среде «выдающимся» режиссером не становятся, им назначают. Как умный человек, Богомолов прекрасно понимает, что он не настоящий «гений». Его попросту надула тусовка. В Москве десятки великолепных постановщиков, которым не нужны никакие трансгендеры, чтобы на их постановки ломилась публика. У Богомолова ситуация другая. Если он не будет нагонять хайп по нарастающей, к нему в театр просто не пойдут. Поэтому он и наваливается всем телом на окно Овертона.
Разумеется, тусовка на это скажет, что «ватники» ничего не понимают, а трансгендер — это революция в искусстве. У них всегда наготове «искусство», «революция», «эксперимент». Только на самом деле это неправда.
Революция в театре случилась, когда Чехов придумал своих героев, которые болтают ни о чем, зевают, пьют водку, а в это время, невидимая и страшная, происходит катастрофа в их судьбах. Это был запредельно смелый по тем временам эксперимент.
Но у гомункулов, выращенных в тусовке, нет сил на такое. Обратите внимание: все театральные скандалы последних лет связаны с тем, что режиссер берет классическую вещь и переделывает ее максимально оскорбительно и провокационно. То это новосибирский «Тангейзер», где Христос ходит в публичный дом. То «Братья Карамазовы» того же Богомолова, где юного брата Алешу играла пожилая, бритая наголо актриса-травести. То вот Чехов.
Казалось бы, вы такие революционеры. Ну чего ж классиков-то по сотому разу оприходовать? Вы предложите свои какие-то тексты, свои новые смыслы. Не-а. Не выходит каменный цветок. Единственное, на что хватает творческих сил, это утащить очередную придумку у западных пропагандистов.
Новости партнеров
Истинная революция вдохновляет и творцов, и их публику. Великие эксперименты Станиславского, Мейерхольда, Вахтангова тому доказательство. Но то, что нам выдают за революцию сегодня, — это манипуляции духовных кастратов, ах, прошу прощения, креативных трансгендеров.
Никакого художественного смысла богомоловская затея не имеет. Она оскорбительна для профессиональных актеров, она позорит искусство, она демонстрирует печальную, практически рабскую зависимость сотрудников Театра на Малой Бронной от капризов их худрука. Она посылает совершенно отвратительный месседж зрителям.
О чем говорит одно появление хорошего актера на сцене? Совершенствуйтесь, любите свое дело, работайте над своим мастерством — и вы добьетесь такого же успеха. Выход на сцену «Наташи Максимовой» говорит о другом: идите к хирургу, ликвидируйте свои первичные половые признаки — вот ваш шанс в жизни. Социальный ваш, так сказать, лифт.
Еще несколько лет назад президент Путин предлагал Союзу театральных деятелей выработать некие критерии ответственности постановщика. Казалось бы, ответственность неотделима от свободы. Но нет, тусовку такие мелочи не волнуют. Главное, деньги пилить и почаще завывать про «сатрапов», чтобы они там не забывались.
Говорят, что эта пошлость востребована публикой. Не знаю, может, какие-то отдельные представители богемной буржуазии и насладятся «Наташей». Но если по-честному, то публика в массе своей хочет совершенно другого. Им насущно нужен серьезный, взрослый разговор — о современности, об истории, — и словно хлеб необходимы идеалы.
Причем людям настолько не хватает этого в современной культуре, сплошь засиженной тусовкой, что они пытаются сами финансировать нужные им фильмы, книги, постановки. Недавно всей страной собирали деньги на фильм про героев-панфиловцев. Тысячи человек участвовали, больше трех миллионов собрали.
Сейчас по копеечке, всем миром помогаем делать фильм «Нюрнберг» — историю о процессе над нацистскими преступниками. Государственное финансирование его далеко не покрывает расходов. Ничего бы со съемками не вышло, если бы авторам не стали абсолютно бескорыстно помогать коллеги — предоставлять бесплатно павильоны для съемки, аппаратуру, свет.
Потому что все понимают — это нужное, важное кино. Это фильм о нас, о наших предках, это истинно свободное размышление, а не осточертевшая повестка глобального начальства, которую навязывают из каждого утюга. Ну не хотят люди трансгендеров. Хватит уже позориться. Как там было у Хармса? «Нас всех тошнит».
