Зачем власти так стремительно и упорно предают забвению этот показатель бедности в стране?
С 1 января нынешнего года Россия перешла на новый порядок определения величины прожиточного минимума (ПМ) и минимального размера оплаты труда (МРОТ). С этого времени они рассчитываются не на основании стоимости потребительской корзины, как это было раньше, а по уровню медианной заработной платы в стране (показатель, относительно которого у одной половины населения зарплаты выше, а у другой — ниже).
В связи с этим Министерство труда РФ опубликовало на портале нормативных правовых актов проект приказа, в котором предлагает признать утратившим силу собственное распоряжение от 11 марта 2013 года № 93н/91 «Об утверждении перечня продуктов питания — представителей для определения уровня потребительских цен на продукты питания при исчислении величины прожиточного минимума». Проще говоря — упразднить положение о потребительской корзине в России.
Новости партнеров
Параллельно в недрах Минтруда был разработан проект еще одного приказа, согласно которому предполагается отказаться от ежеквартального установления величины прожиточного минимума (как это было ранее), поскольку он также зависел от изменения стоимости потребительской корзины россиян.
Собственно, о том, что расчет размера потребительской корзины потерял смысл, в министерстве говорили уже давно, а на этом фоне проекты приказов выглядят вполне логично. Правда, с доводами функционеров ведомства о том, что ее размер определять не нужно, потому что этот показатель, в отличие от более справедливого, по мнению властей, уровня медианной зарплаты, не отражает всей полноты картины с доходами граждан, согласны далеко не все.
— Да, медианная зарплата более информативна, — считает руководитель лаборатории проблем уровня и качества жизни населения Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, директор научного центра экономики труда РЭУ им. Плеханова, д.э.н. Вячеслав Бобков. — Но как ее преломить на механизм учета зарплат каждого работника? Как через нее установить соотношения гарантированной части в виде оклада и ставки к остальным выплатам — неясно. А ведь есть более информативный показатель — модальная заработная плата, которая показывает, вокруг какого уровня оплаты труда сосредоточена та или иная часть работников.
И эти значения, которые куда меньше среднеарифметических, давно известны нашим чиновникам, которым, видимо, просто не выгодно «давить» на эти педали, на них просто не обращают внимания.
— Почему не обращают, почему не выгодно?
— Потому что с политической точки зрения выгоднее при отчетах перед вышестоящим руководством, включая министров и самого президента, показывать более высокую цифру, вот и весь секрет. Потому что у нас в ходу система «выламывания рук». Например, у глав регионов есть свои обязательные показатели эффективности. Но как без бюджетного финансирования их достичь? Вот и начинаются всякие перестановки и мухлежи со среднестатистическими показателями. Это очень спорный момент, который в итоге приводит к очковтирательству — любой ценой изыскиваются возможности отрапортовать так, как нужно. И это идет по цепочке — директора рапортуют чиновникам, чиновники — губернаторам, те — президенту.
— А что с потребительской корзиной?
Новости партнеров
— Мы в 2019 году по заказу Госдумы рассчитывали подобный норматив, немного его модернизировав. В непродовольственную часть мы завели минимально необходимый набор современных цифровых услуг, предусмотрели минимально необходимую возможность для культурного развития и образования, учли минимальные затраты на сохранение здоровья и получения юридических услуг, добавили необходимость людям добираться из сельской местности на работу в крупные города, а также приплюсовали минимальные затраты на питание вне дома в связи с повысившейся мобильностью населения, затраты на жилище и непредвиденные расходы.
Со всеми этими нюансами наша модель потребительской корзины потянула на 33 тысячи рублей в ценах 2019 года, что было фактически в 3,2 раза больше, чем ее размер на тот момент. Но при таком подходе мы хотя бы открыто заявили, какую модель жизни мы предлагаем малоимущим слоям населения с учетом доступных благ, чтобы люди не превращались в маргиналов.
А расчет прожиточных минимумов как доли от медианного дохода населения ничего этого не дает. Сама его цифра непрозрачна, так как считается с учетом теневых доходов. Непрозрачна и медианная зарплата, потому что при ее определении малый бизнес в расчет можно принимать, а можно и не принимать.
Если потребительская корзина была более-менее понятным инструментом, дающим представление хотя бы о минимальных потребностях людей, то теперь сверху будут спускать цифру, за которой совершенно непонятно, что стоит. В итоге, учитывая большое число депрессивных регионов в стране, где душевой доход долго не растет, а инфляция растет везде одинаково, выходит, что покупательная способность денег будет снижаться. Что по факту означает ухудшение жизни.
Сделано это только лишь для того, чтобы банально подогнать цифру прожиточного минимума к той, что есть сейчас, увеличив ее всего лишь на 3−5%. Вот вам результат того, что во главе Минтруда встали финансисты, которые привыкли считать не от потребностей, а от формальных показателей. Они ведь понимают, что если сейчас реально поднимать прожиточный минимум, то придется как-то решать задачу по снижению бедности в стране в два раза. Поэтому, кстати, ее и отодвинули сейчас на 2030 год, когда уже будет не с кого спросить за ее невыполнение.
— Все же прекрасно видят, что у нас официальные статистические данные по доходам граждан и числу бедных совершенно не отражают реальное положение дел в стране, — продолжил тему аналитик ГК ФИНАМ Алексей Коренев — Однако с формальной точки зрения мы при этом умудрились и по доходам, и по уровню бедности каким-то непостижимым образом продемонстрировать лучшие за пять последних лет результаты.
Например, по данным Росстата по итогам одного только IV квартала прошлого года число живущих в нищете людей сократилось разом аж на 43%. Стоило им принять во внимание какие-то разовые выплаты гражданам, как картина резко стала хорошей. Полагаю, те россияне, которые после таких выкладок официальной статистики заглянули в свои кошельки, довольно сильно офигели, и это еще мягко говоря.
Все это свидетельствует о том, что статистики и ведомства у нас живут какой-то своей обособленной жизнью. Складывается ощущение, что главное для них — не определение истинного положения вещей, а чтобы только было довольно начальство.
Новости партнеров
— А расхождения между явью и фантазиями государевой статистики действительно существенные?
— Ну, Олег Дерипаска как-то заявлял, что у нас 80% населения находится за чертой бедности. Наши рейтинговые агентства насчитывают кто 20%, кто 22%, кто 25%. Между тем Росстат по итогам I квартала 2021 года преспокойно насчитывает себе только 17,8% бедных в России, хотя мне совершенно непонятно, как на фоне такой реальной инфляции в стране количество бедных россиян могло так уменьшиться.
— Кому из них можно больше доверять? Понятно, что Росстат у нас страшно далек от народа, а вот кто к нему ближе — олигарх Дерипаска или наши рейтинговые агентства с исследовательскими фондами?
— Не могу вам ничего сказать про Олега Дерипаску, потому что свою цифру вообще никакими данными не обосновал, он просто ее озвучил и все. А доверять, я думаю, стоит данным аналитических агентств уровня Bloomberg и Thomson Reuters, которые имеют давнюю, иногда даже более чем столетнюю историю существования. Наши рейтинговые агентства тоже, конечно, используют собственные независимые методики, но они значительно моложе.
Кроме того, на цифры, выдаваемые Bloomberg и Thomson Reuters, многие годы ориентируются гигантские мировые фонды, выстраивая свои долгосрочные инвестиционные стратегии. И уж тут, я полагаю, ошибаться аналитикам поименованных агентств точно никак нельзя. А вот цифры, выдаваемые Росстатом, полагаю, никто не кладет в основу хоть каких-нибудь инвестиционных стратегий.
После таких слов эксперта не худо бы вспомнить — именно аналитики Bloomberg в начале марта этого года подсчитали, что на фоне пандемии цены на продукты питания в России достигли максимума за шесть лет, и внесли Россию наряду с Индией, Бразилией, Турцией и Нигерией в список «горячих точек», где в ближайшем будущем возможно возникновение «колбасных бунтов».
Россия, предупреждало тогда агентство, может увидеть реальную политическую мобилизацию вокруг цен на продовольствие, и хотя авторитарные правительства более спокойно относятся к «кухонным» протестам, чем протестам против коррупции и авторитаризма, «Арабская весна» очень хорошо показала, как быстро эти первые могут стать вторыми.
Однако тогда и Минпромторг, и Минэкономразвития, и даже пресс-секретарь президента Дмитрий Песков единогласно заявили, что с прогнозами агентства категорически не согласны, поскольку опираются на совершенно «другие данные».
При таких раскладах будущее нашей страны, честно сказать, выглядит все тревожнее и тревожнее.
