«Есть ложь, большая ложь и данные Росстата» – крылатая фраза, которую знают даже первоклассники в России. Наиболее ярко эта истина стала заметна, когда официальная статистика вместе с ЦБ нам рассказывает про исторически низкую инфляцию и незначительный её рост. Всё бы ничего, но ценники в магазинах не обманешь. Цены растут, и растут весьма быстрыми темпами.
Как же часто «слуги народа» на вопрос – «откуда у вас такие низкие цифры по инфляции?» отвечают, что они так видят, так считают. Этакие художники, которые производят свои своеобразные расчёты. «Один ест капусту, другой – мясо», вместе они, по данным Росстата, едят голубцы.
Новости партнеров
Понимая, что дальше манипулировать уже просто неприлично, Росстат сообщает о рекордной за 5 лет инфляции. Однако по факту она ещё выше, если оценивать темпы роста цен по товарам, которые реально покупают люди, а не эфемерной методике расчётов официальной статистики. Так, индекс цен на повседневные товары, которые рассчитывают эксперты «Ромира» и куда входят продукты питания, предметы личной гигиены, лекарства и одежда, только за один месяц рос в 4,2 раза быстрее официальной инфляции. За месяц в среднем цены увеличились на 3%, в то время как у Росстата, барабанная дробь, аж на 0,67%.
В годовом выражении «Ромир» зафиксировал инфляцию на уровне 11%, а не 5,19%, как нам рассказывают. Если же сравнивать показатели год к году, то товары стали дороже как минимум на 18%. Возможно ли было избежать подробного всплеска цен? Согласитесь, вопрос фактологический, а не риторический.
«Делаем вывод, что это рукотворная ситуация, то есть её можно было избежать. А значит, она легко купируется за счёт работы правительства. Можно опережающе реагировать, смотреть, где, какие возможности, у кого какие резервы. И через пошлины где-то повысить, где-то, наоборот, понизить, если не хватает. Почему все говорят, что повышать? Где-то повысить, где-то понизить. Затем, кредиты льготные. Они и так их дают, значит, можно оговаривать с предприятиями, – рассуждает экономист Андрей Бунич. – Налоги, налоговое стимулирование, соответственно, резервирование. У государства есть возможность резервы иметь или договариваться с производителями и делать интервенции в случае необходимости. Следить за ценами, мониторинг осуществлять, это говорилось уже на всех совещаниях. Мы можем опережающим образом реагировать. Потому что всё это просматривается. Минэкономразвития может заранее знать. Вот если я это знал три квартала назад, говорил, что цены могут повыситься, и говорил, что нужно предпринимать меры по, соответственно, структуре оптовой торговли, заниматься именно, потому что в оптовом звене всё это исчезает, даже не в рознице. Поэтому нужны логистические цепочки. Вот эти тромбы добавленной стоимости нужно разбить, чтобы деньги неизвестно куда не уходили. Это возможно сделать, потому что есть у нас возможности, у нас есть возможности избыток получить товарной массы, и предложение продукции у нас бесконечно. Мы можем нарастить его сколько угодно, сколь угодно нам необходимо. И таким образом люди просто могут за те же деньги купить больше продовольствия. И в принципе производители получат столько же, сколько они получают. Просто немножко разделятся, будет мелким производителям небольшая часть, и вот эти монополисты, они не смогут столько получить».
Согласен, нынешний рост цен в России – это следствие монополизации экономики, когда конкуренция уничтожена, а рынок поделен между несколькими крупными игроками. Финансовые, строительные, торговые и иные олигополии имеют прямое отношение к происходящему. Нет конкуренции, нет снижения цены. Нет роста реально располагаемых доходов, нет спроса, нет производства, как следствие, рост себестоимости при снижающихся объёмах производства.
«Если касаться рыночных механизмов, то единственный вариант борьбы с инфляцией в потребительском сегменте – это увеличить предложение тех товаров и услуг, которые в максимальной степени влияют на уровень доходов, реальных доходов, населения. Ну и поскольку есть чувствительные зоны, например, зоны, связанные с потреблением, в первую очередь, предметов питания, то тут не обойтись без расширения объёмов производства этих продуктов питания, – говорит проректор Финансового университета при правительстве России Александр Сафонов. – Поэтому тут никаких секретов нет. Необходимо просто государству видеть в качестве целевых задач расширение объёмов производства сельхозпродукции и её последующей переработки для того, чтобы в магазины поступало больше сельхозпродукции, это будет элементом сдерживания цен. Если мы пойдём по пути, например, сдерживания цен административными мерами, это, к сожалению, мера временного характера. Она, в конечном итоге, всегда приводит к последующему увеличению цен, причём, к сожалению, потом идёт лавинообразное нарастание цен. Вот для того, чтобы сглаживать такого рода процессы, здесь есть функционал, который отработан за рубежом, когда в тучные годы, связанные с хорошей погодой, государство закупает за счёт государственных средств излишки, складирует их в государственном резерве, но в случае наступления ситуации с ухудшением объёмов производства, уменьшением объёма производства просто из этих госрезервов выбрасывает накопленные запасы на рынок и тем самым сдерживает рост цен».
В российском ЦБ неоднократно утверждали, что внесли существенный вклад в благосостояние российских семей. Дескать, низкая инфляция – это главное достижение регулятора.
«Денежно-кредитная политика, на мой взгляд, безусловно вносит вклад в рост благосостояния. Низкая и контролируемая инфляция, почему мы за неё так бились, её бенефициарами являются широкие слои населения. Кроме того, что она имеет экономические выгоды, с точки зрения вклада в благосостояние, безусловно, низкая инфляция вносит этот вклад. Как только у нас начинает инфляция расти, мы понимаем, насколько это важно для благосостояния людей», – говорила председатель ЦБ Эльвира Набиуллина.
Новости партнеров
А что в реальности? Простые люди, когда слышат эти победные реляции, чествуют, мягко говоря, негодование, помноженное на выход из зоны русского литературного. Что может иметь, если основываться на мировом опыте, далеко идущие последствия.
«Центральные банки развитых стран, в том числе и наш российский ЦБ, находятся позади инфляции. А люди и рынок, особенно в последние дни, ощущают, что ситуация достаточно сложная и тревожная. Двинулись цены на сырьё, посмотрите всю линейку глобальную биржевую, там рост за последние 12 месяцев на 100 процентов по многим группам биржевых товаров. И это причём не только российская ситуация, а глобальная. Они этого не замечают. Они могут не замечать, а рынок замечает, и уже мы видим серьёзные потрясения, – объясняет экономический обозреватель Олег Богданов. – Аналогичная ситуация была в середине 60-х – конце 60-х, когда так же американский ЦБ пытался не замечать инфляционные тенденции из-за политических вещей, из-за, так сказать, сложностей механизма, не буду вдаваться. И всё это привело к очень серьёзным последствиям в 70-е годы. То есть там был полный развал. И вот здесь можно сделать только одно – предпринять решительные шаги, брать всё под контроль, то есть поднимать ставки, отказываться от этой сверхмягкой политики, монетарной, накачки деньгами. И это будет такой момент истины, тяжёлый момент. Но по-другому не получится. Иначе жизнь сама будет регулировать, причём очень жёсткими методами. Поэтому проблемы возникнут независимо уже от деятельности ЦБ. Если мы прошлый год берём, центральные банки, у них был огромный арсенал, когда пандемия началась, они его весь использовали, продолжают закачивать, забивать всё деньгами, это сегодня выливается вот в такие движения, которые теперь уже они не контролируют. Боюсь, что эта ситуация вышла из-под контроля уже».
Итак, реальная инфляция в разы больше официальной. Лживые манипуляции всех уже достали! Где выход? На мой взгляд, в реальной демонополизации и реальном импортозамещении. Все остальное лукавство и распил бюджетных денег. Уберите «прокладки» между производителями и потребителями, снизьте налоги, обуздайте аппетиты монополий, создайте преференции для тех, кто производит в России и… через небольшой промежуток времени цены точно пойдут вниз. Было бы желание реально это сделать.
