Почему рост ВВП не ведет к росту доходов населения
Глава Минэкономразвития России Максим Решетников увязал рост ВВП с ростом доходов населения. «Без роста доходов населения, без роста потребления домашних хозяйств дальнейший подъем экономики и выход на рост в три процента, который является нашей целью, невозможен», — заявил министр в ходе Гайдаровского форума. Он уточнил, что новые национальные цели развития делают понятие экономического роста и роста благосостояния объемным и комплексным. Пожалуй, это первый пример того, как правительственный фокус захватил не абстрактные для граждан величины вроде ВВП или благосостояния, а вполне близкие им «доходы».
Но несмотря на все усилия, которые правительство РФ в прошлом году предпринимало для поддержки доходов (в виде прямых социальных выплат потерявшим работу, семьям с детьми, содействия сохранению рабочих мест), ситуация с реальными располагаемыми доходами населения (РРДН, доходы населения за вычетом обязательных платежей, то есть налогов и платежей по кредитам, скорректированные на инфляцию) остается более тревожной, чем в целом с экономикой. Так, сокращение ВВП за минувший год составит 3,4%, зато доходы населения могут снизиться на 4,9% — это рекордное значение за последние двадцать лет.
Новости партнеров
Хуже того, реальные располагаемые доходы населения снижались или стагнировали шесть лет подряд до коронакризиса. Таким образом, накопленный объем сжатия РРДН с учетом прошлогоднего провала составит уже порядка 12%. Это максимальное снижение реальных доходов граждан после пореформенного обвала в 1990-х (РРДН 1999 года — порядка 44% от уровня 1991-го).
В 2021 году и ВВП, и реальные доходы продемонстрируют отскок, но если ВВП, согласно базовому прогнозу Минэкономразвития, вырастет на 3,3%, то РРДН лишь на 3%, и в 2022–2023 годах темпы их также будут примерно на 1 п. п. отставать от ВВП. По прогнозу ЦМАКП, провал 2020 года в РРДН будет перекрыт только к концу 2022-го.
Причина, по мнению экспертов, не столько в пандемии коронавируса, сколько в сложившемся в стране механизме распределения добавленной стоимости.
Не чувствуют роста
Начиная с 2014 года специалисты отмечают главный парадокс российской экономики: ВВП растет, пусть и меньше чем на процент в год, увеличивается номинальная средняя заработная плата, но при этом РРДН падают.
Валерий Миронов, заместитель директора института «Центр развития» НИУ ВШЭ, добавляет, что связь ВВП и доходов очень сложная и зависит от множества факторов: «Бывают периоды в экономике, когда зарплата опережает рост производительности труда, бывает, наоборот, отстает. В первом случае высокие зарплаты стимулируют внутренний спрос в экономике, но это ведет к снижению прибыли и инвестиций. И следовательно, ограничивает возможности будущего развития. А во втором случае увеличивающаяся прибыль может быть использована для капитальных вложений». Например, в минувшем году на отечественном рынке труда сложилась новая ситуация. Закрытие границ из-за коронавируса привело к резкому сокращению числа трудовых мигрантов из ближних государств. За январь–октябрь прошлого года миграционный прирост составил 86 тыс. человек против 223 тыс. за тот же период 2019-го. В Москве в 2019 году число мигрантов увеличилось на 24 тыс., в 2020-м — упало на 30 тыс. Места мигрантов занимают россияне. Но они требуют более высоких зарплат. Получилось, что, несмотря на падение экономики, номинальные зарплаты в 2020 году поднялись почти на 4%. Но этот рост не повлиял на увеличение РРДН.
Свою лепту вносит и рост кредитования. Несмотря на снижение ставок, увеличение объемов новых выдач приводит к росту обязательств по обслуживанию потребительских и ипотечных кредитов. По итогам 2019 года россияне выплатили только процентов по своим долгам на сумму 2,3 трлн рублей, что составило 3,4% совокупных доходов.
Новости партнеров
Шагреневая кожа
Специалисты, занимающиеся вопросом доходов населения, считают, что именно доходы зависят от ВВП, а не наоборот. Так, проректор Института социальной политики НИУ ВШЭ Лилия Овчарова в интервью «Эксперту» о проблемах бедности описывала эту взаимосвязь следующим образом: «Население начинает массово ощущать позитивные эффекты от роста реального ВВП только тогда, когда он превышает три процента. На четырехпроцентном росте ВВП начинает подрастать и богатеть средний класс. А более половины населения начинают субъективно ощущать улучшение материального положения только тогда, когда рост составляет пять процентов и выше. Эти результаты получены на эмпирическом материале последних 18 лет. У нас очень низкая включенность массовых слоев населения в рост ВВП и достаточно низкая включенность бедных в рост доходов».
За два года, как мы видим, ситуация не изменилась, и эксперты объясняют это сложившимся в России национальным механизмом распределения ВВП.
Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа компании ФБК Grant Thornton, обращает внимание на то, как распределяется добавленная стоимость между участниками экономического процесса: «Часть ее забирает себе государство в виде налогов. Напомню, НДС с января 2019 года был повышен до 20 процентов. Другую часть оставляют у себя собственники (владельцы) предприятий. Третья достается работникам и их семьям. Здесь особенно важна динамика увеличения доходов у каждой из этих частей. Очевидно, что она должна быть примерно одинаковой, ведь все, казалось бы, в «одной лодке». На деле же все происходит отнюдь не так равномерно. С 2014 по 2019 год реальные доходы федерального бюджета России выросли на 9,5 процентов при суммарном росте ВВП за те же годы на 5,6 процента. А реальные доходы населения упали. Это абсолютно ненормальная, но вполне реальная картина нашей экономической жизни».
Дело в том, продолжает эксперт, что РРДН складываются из пяти основных источников: зарплат наемных работников, социальных выплат от государства, доходов от предпринимательской деятельности, доходов от собственности и прочих доходов (см. графики 2 и 3). Доля социальных выплат в 2019 году составляла 18,9%. Но в 2020-м увеличилась в третьем квартале до 22,9% — за счет выплаты пособий на детей. Доля зарплат наемных работников держится тоже на одинаковом уровне: в 2019 году — 57,7%, в третьем квартале 2020-го — 57,1%. А вот доля доходов от предпринимательской деятельности, которая в 2000 году составляла 15%, к 2013-му упала до 7%, к 2019-му снизилась еще на 1 п. п., а в третьем квартале 2020-го — до 5,6%. Доля доходов от собственности остается на уровне 4–5%. Доля прочих доходов, достигавшая пика в 17,4% в 2015 году, в третьем квартале 2020-го упала до 10,1%. Другими словами, у нас сужается, словно шагреневая кожа, экономика «свободного заработка» (free earnings).
В развитых экономиках доля доходов от предпринимательской деятельности составляет от 20 до 40%. По мнению Игоря Николаева, нынешняя ситуация с доходами населения России — результат длительного процесса огосударствления экономики, который начался у нас после кризиса 2008 года.
Вячеслав Бобков, заведующий лабораторией проблем уровня и качества жизни Института социально-экономических проблем народонаселения Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН, предлагает рассматривать проблему, обратившись к методике формирования ВВП по источникам доходов. Такой расчет включает в себя три составные части. Первая — это оплата труда, включая скрытые доходы, которые не наблюдаются прямыми статистическими методами. Вторая — валовая прибыль (разница между выручкой и себестоимостью сбытой продукции или услуги) в экономике и валовые смешанные доходы (часть валовой добавленной стоимости, которая остается у производителей после вычитания расходов, связанных с оплатой труда наемных работников и уплаты налогов). И третья — чистые налоги на производство и импорт. Соотношение частей достаточно стабильное и выражается так: оплата труда — 46,7%, валовая прибыль — 41,9%, чистые налоги — 11,4%.
Соотношение этих трех долей ВВП по источникам доходов в развитых экономиках иное. В среднем оно соответствует пропорциям золотого сечения: 10–12% — чистые налоги на производство и импорт (примерно как у нас); валовая прибыль экономики и валовые смешанные доходы составляют менее значительные, чем в России, 27–29%; а вот оплата труда наемных работников — гораздо более внушительные, чем у нас, 59–62%.
Новости партнеров
Пора переходить к прогрессии
В результате, констатирует Вячеслав Бобков, при росте реального ВВП последние семь лет в среднем примерно на 1% за год, то есть почти незаметном, так же незначительно прирастает и оплата труда в среднем на одного работника. При высоком неравенстве распределения заработной платы это приводит к преобладанию работников с заработной платой ниже среднего уровня. Так, в 2019 году 5% работников получали ниже прожиточного минимума, а у 49,4% всех занятых зарплата не превышала трех прожиточных минимумов (35 тыс. рублей).
Такая система распределения доходов заставляет некоторых специалистов предположить, что у нас в принципе нарушена прямая связь между ростом экономики и увеличением доходов. «Хоть десять процентов роста ВВП каждый год — не будут расти доходы, если у вас перекошены перераспределительные процессы, — категоричен Игорь Николаев. — Зачем вообще добиваться роста ВВП, если он не выражается в росте реальных доходов населения?» Игорь Николаев обращает внимание на то, что у нас практически нет механизмов, которые регулировали бы распределение и перераспределение доходов в обществе. С 1991 года в стране действовала прогрессивная шкала НДФЛ: от 12 до 35% в зависимости от размера месячного дохода, но работало это плохо. В 2002 году была введена плоская шкала налогообложения: для всех 13%. «У нас были неоднократные попытки вернуть прогрессивную шкалу. Но власти отказывались, говорили, что мы до этого “еще не доросли”. Да мы давным-давно доросли!» — говорит Игорь Николаев.
Напомним, что с этого года граждане, которые зарабатывают свыше 5 млн рублей в год (более 416,7 тыс. в месяц), будут платить НДФЛ по ставке 15% с доходов, превышающих пятимиллионный порог. Это даст бюджету 60 млрд, и они пойдут на лечение детей с тяжелыми, редкими заболеваниями. Это, а также введение налога в 13% на процентный доход по крупным вкладам и облигационным портфелям — очередной шажок в сторону прогрессивной шкалы налогообложения и введения повышенных налогов на доходы состоятельных людей. Сюда же можно отнести маневры с налогообложением зарубежных активов, так называемых контролируемых иностранных компаний, КИК. Последняя новация 2020 года — право уплачивать фиксированную налоговую сумму с дохода от КИК (5 млн рублей в год) без дополнительной отчетности.
За время пандемии у нас резко выросла прибыль в секторе цифровых технологий и в производстве товаров для медицины. В некоторой степени эти сектора сейчас продуцируют дальнейшей рост неравенства — именно в силу сложившейся системы распределения доходов. Возможно, одним из способов решения проблемы станет введение в России так называемого цифрового налога с транснациональных компаний, активно осваивающих наш рынок. Напомним, ряд стран такие налоги уже ввели: Франция, Великобритания и Италия взимают 2–3% с валового дохода таких корпораций от онлайн-рекламы, доступа к маркетплейсам и продажи данных пользователей.
Известный французский экономист, автор труда «Капитал в XXI веке» Тома Пикетти в конце прошлого года предупредил: пандемия скорее всего усугубит неравенство в мире, так как ведет к падению заработка в группах с низким уровнем дохода и росту накоплений — в группах со сверхдоходами. В качестве адекватного ответа он приводит пример Великобритании, где по окончании пандемии предлагается ввести единовременный налог на благосостояние вместе с более прогрессивным налогом на наследство и на прирост капитала. Правда, дальше встает вопрос, насколько эффективно будут перераспределяться собранные налоги. По российскому опыту последних лет мы видим, что увеличение доходов бюджета вовсе не означает роста РРДН.
