Одна из самых знаменитых и закрытых спецслужб России — Служба внешней разведки — отмечает столетний юбилей. Чем уникальна эта структура по сравнению со своими аналогами за рубежом, как повлиял на нее кризис распада СССР и 1990-х годов — и почему представление об идеальном разведчике сегодня меняется по сравнению с советскими временами?
100 лет назад, 20 декабря 1920 года председатель ВЧК Феликс Дзержинский подписал приказ №169 об образовании Иностранного отдела (ИНО) ВЧК. Именно эта дата с недавних пор считается днём создания внешней разведки России, как правопреемницы ИНО и ПГУ КГБ СССР.
Новости партнеров
С 20 декабря 1920 года одно время конкурировала дата 28 июня 1922 года, когда коллегией Главного политического управления (ГПУ), на тот момент единого органа государственной безопасности в Советской России, было утверждено «Положение о закордонном отделении ИНО», в котором впервые были определены цели и задачи работы за рубежом. Но сам факт именно учреждения ИНО случился всё-таки 20 декабря.
Есть ещё 18 декабря 1991 года, когда Борис Ельцин издал указ о создании СВР РСФСР. Но, согласно официальной трактовке, Ельцин тогда никакую новую службу не создал, а лишь переименовал Центральную службу разведки СССР в СВР России. То есть, чрезвычайно важен вопрос преемственности. Как в историческом, так и в чисто человеческом измерениях.
В этом году коронавирус вмешался даже в процесс празднования 100-летнего юбилея СВР. Директор Службы Сергей Нарышкин принял решение отказаться от торжественных собраний и концертов, поскольку могла появиться угроза для здоровья ветеранов — традиционно главных действующих лиц на таких мероприятиях. Тем не менее, практически весь год выходили документальные фильмы, издавались книги и публиковались рассекреченные материалы из архивов ИНО и ПГУ КГБ. В сентябре во внутреннем дворе штаб-квартиры СВР в Ясенево был открыт монумент сотрудникам внешней разведки всех времён, на котором запечатлены в том числе и те, чьи имена были рассекречены только в этом году.
Обычно к такого рода датам принято традиционно перечислять основные вехи деятельности советско-российской внешней разведки. Операция «Трест», «кэмбриджская пятёрка», «Майор Вихрь» и спасение Кракова, атомный проект, Карибский кризис, Холодная война. Из 1990-х — только эпоха Евгения Примакова, который сохранил разведку в дееспособном виде.
Иногда этот хрестоматийный набор разбавляется менее известными сюжетами, как было в этом году с историей нелегала Алексея Козлова и атомного проекта ЮАР и судьбой Африки де лас Эрас. О них были сняты отдельные фильмы. Или история Иосифа Григулевича, работавшего под именем Теодора Кастро послом Коста-Рики в Италии и Ватикане, и получившего в этом качестве из рук Папы римского Мальтийский крест. Единственный, кстати, караим в истории разведки и удивительной судьбы человек. Достаточно сказать, что Папа регулярно советовался с «Теодором Кастро» по вопросам внешней политики, не зная, что 15 раз удостаивает личной аудиенции советского разведчика-нелегала.
Сергей Нарышкин в одном из недавних интервью сказал, что в этом году некоторые сотрудники Службы были удостоены высоких правительственных наград за «весомый вклад в обеспечение безопасности страны». «К сожалению, — подчеркнул Нарышкин, — рассказать сейчас об этих замечательных людях, профессионалах высокого уровня, и достигнутых ими результатах не представляется возможным из соображений безопасности разведдеятельности». «Но я надеюсь, что по прошествии времени российское общество узнает о них и сможет отдать должное их мужеству, стойкости и отваге», — уверен директор СВР.
Многое традиционно говорится о нелегальной разведке как отличительной особенности советско-российской разведывательной системы. Да, таким инструментом, кроме России, мало кто обладает.
Новости партнеров
А если такие проекты и есть (например, в Китае и Израиле), то опираются они на многочисленные диаспоры или на людей, ощущающих себя как бы внутри этой диаспоры. Но такой системы обучения нелегалов с нуля, погружения в язык и культуру народа и государства, где придётся работать, нет больше ни у кого в мире.
И для этого нужны особенные люди. И именно в этом году впервые как в официальных заявлениях директора Службы, так и в многочисленных документальных материалах к юбилею очень много слов и внимания уделяется именно качествам — человеческим и профессиональным — современных сотрудников разведки.
Сергей Нарышкин в одном из интервью подчеркнул, что «в разведывательную службу идут не за деньгами и известностью, а руководствуются высоким гражданским чувством — чувством любви к земле своих предков, любви к своему Отечеству и желанием это Отечество защищать». Вообще-то в самом девизе СВР сказано: «Без права на славу во славу державы». Профессия, конечно, сама по себе не лишена романтики, но она не для тех, кто ищет славы и денег. Грех тщеславия — самое страшное, что может случиться с профессиональным разведчиком. Здесь жизненная и рабочая мотивация совсем другая.
Один очень заслуженный ветеран-нелегал, Герой России, недавно, буквально месяц назад ушедший из жизни, рассказывал, как ему, студенту-архитектору, предложили поступить на службу в советскую разведку (дело было в начале 1960-х годов, разгар «оттепели» с её специфически интеллигентскими ценностями). Он сильно удивился и спросил: «А что, разведке нужны архитекторы?». И получил ответ: «Нет, разведке архитекторы не нужны. Но ты нужен Родине». И это была самая короткая вербовка из всех, что он видел.
Серьёзный моральный кризис в этой области случился в конце 1980-х годов и продолжился в начале 1990-х. Разрушение идеологии и распад Союза — это только внешний антураж. Страшнее то, что был дискредитирован сам образ Родины. Несколько лет страну и государство обливали грязью не только все до единого СМИ, но и, как выражаются сейчас, лидеры общественного мнения — от политиков до учёных и творческой интеллигенции. Любая работа на государство и «во славу державы», включая службу в армии и работу в разведке, стала оцениваться резко негативно даже на бытовом уровне.
Кроме того, люди разочаровывались не в самой работе, а в её результатах. Тот стиль государственного управления, который доминировал в 1990-х годах, не слишком сочетался с самоотверженностью работы в разведке.
Критерием стали деньги, а не служение Родине, а денег в разведке не заработаешь по сравнению с коммерческой сферой. Это уж не говоря о том, что в хорошем смысле слова романтиков и искренних патриотов принимали тогда за кого-то вроде безобидных неудачников. Не все выдержали такое крушение морально-этической системы. Хотя большинство всё-таки с этим справилось.
На официальном сайте СВР сухим стилем перечисляются профессиональные качества, которыми должен обладать сотрудник разведки. Развитое чувство долга, настойчивость и творческий подход к выполнению служебных обязанностей. Разведчик должен иметь отличную память, аналитический склад ума, уметь принимать правильные решения в сложных ситуациях, проявлять разумную инициативу и оправданный риск, способность к продолжительной концентрации внимания и изучению иностранных языков. Среди других, не менее важных качеств в СВР называют коммуникабельность, внутреннюю организованность, принципиальность, порядочность и честность в отношениях с руководством и коллегами.
Новости партнеров
Это, конечно, перечень очень формальный, «анкетный». Он даже может вызвать улыбку, как любое такое перечисление «всего хорошего». Но надо подчеркнуть, что в последние годы наблюдается отход от того «анкетного» принципа, который долгое время бытовал ещё в советской разведке. Личные качества могут проявляться, скажем так, не в такой последовательности или объёме, как это перечислено в официальных текстах СВР. Творческий подход иногда более важен, чем схематичная манера поведения.
Представление о том, что творческие и эмоционально независимые люди представляют потенциальную угрозу для разведки, поскольку якобы нестабильны в поведении, постепенно корректируется.
Да, есть формальные критерии для тех молодых людей (женщины на оперативные позиции официально не рассматриваются, можете считать это сексизмом, но это правда жизни), которых приглашают на службу в разведку. От наличия высшего образования до физических кондиций. Но разнообразные таланты (от склонности к иностранным языкам до аналитических способностей) всё же важнее умения двадцать раз подтянуться.
Сейчас уже никому и в голову не приходит рассуждать о том, что разведка — это не более чем дорогостоящая игрушка, некий атрибут государства, и лучше бы потратить её бюджет на что-нибудь популистское и очень гуманитарное. Такое государство, как Россия, не может обойтись без этого «атрибута» просто в силу того, что глобальное противостояние никто не отменял.
Сейчас не принято публично определять противников или какие-то определённые цели деятельности разведки, за исключением террористических организаций. Но сам ход развития событий в последние годы таков, что ситуативно расстановка фигур понятна. И нет уже никакой необходимости доказывать, как это порой приходилось делать на излёте Советского Союза и в 1990-е годы, что внешняя разведка необходима России просто, как говорят в медицине, «по жизненным показаниям».
За сотню лет её существования были разные эпохи развития разведки, со своими победами и спадами, но сейчас приходит время нового поколения, которое, однако, вновь приходит в разведку по идейным соображениям, а не за статусом или деньгами. Конечно, они должны подрасти, но смена поколений неизбежна. И есть надежда, что вся традиция и опыт предыдущего столетия советско-российской разведки сработают правильно.
