Ситуация в Минске дошла до кульминации во власти. На совещании утром в субботу действующий президент Александр Лукашенко фактически расписался в том, что собственными силами справиться протестами в республике он больше не надеется.
— Фактически по сценарию разворачивается агрессия против Беларуси. Надо связаться с Путиным, Президентом России, чтобы я мог с ним переговорить сейчас. Потому что это уже угроза не только Беларуси. Знаете, некоторые россияне, я смотрю, там, слишком умные, начинают кричать: вот, Беларусь, так, не эдак… Я хочу сказать, что защита сегодня Беларуси — это не меньше, чем защита всего нашего пространства, Союзного государства, и пример другим. Если белорусы не выдержат, покатится эта волна туда. Поэтому за нас так уцепились, — заявил Лукашенко.
Новости партнеров
Как говорится, не прошло и полгода сидения в тюрьме, как Зоркий глаз заметил, что в камере нет четвертой стены. Лукашенко образца 15-го августа и тот же Лукашенко еще 12-го числа – это совершенно разные люди. Сейчас действующий президент Белоруссии все больше смахивает на Януковича перед «отъездом в Харьков», а еще несколько дней назад он был таким хозяином страны, который влегкую и без замаха рубил все подносимые ему гордиевы узлы. Даже еще за день до субботнего совещания Александр Григорьевич уже менее, чем раньше, но все же уверенно считал:
«Не скажу, что катастрофа какая-то или уж слишком перенапряжена ситуация, но проблем хватает и вопросов хватает, которые необходимо решать».
А к забастовщикам и вышедшим на протесты согражданам он ранее относился и вовсе пренебрежительно.
— Мы задержали организаторов, которые прятались, по зауголью бегали, около трех тысяч. Из них почти половина в Минске. Обкуренных, пьяных много, с наркотиками. Ужас, — делился он 10-го августа, на самой заре нынешних протестов. Через день после того объяснял, что основа «всех этих так называемых протестующих — это люди с криминальным прошлым и сегодня безработные». То есть, попросту говоря, обычные маргиналы. Понимание, что это не совсем так, пришло к нему несколько позднее. Примерно к 14-му августа он осознал, что, хотя в первых рядах и идут люди с криминальным прошлым, причем, с приличным криминальным прошлым», но они там уже «тысячами ходят», и воззвал к родительским чувствам старшего поколения: «В четвертый раз говорю родителям: посмотрите, где ваши дети. Я понимаю, что некоторые родители в этом возрасте — 16—17 лет — порой уже не управляют своими детьми, особенно мальчиками. Ну так вы обратитесь к нам, мы поможем: поговорим, займем этих детей, в конце концов».
Примерно такую же эволюцию проделали и его взгляды на рост числа забастовщиков.
— На МАЗе или МТЗ был пример один. Там 20 человек решили высказать свое мнение, бросили работу, пошли. Завпроизводством говорит: «Хорошо, идите, идите, ребята, у меня людей хватает, вся эта зарплата — вот этих людей». Завернулись обратно, пошли на работу, — усмехался Лукашенко по поводу забастовок и поучал. — То есть людям надо сказать, что это единственный шанс у них спасти предприятия. А это кормилица. Спасая предприятия, будешь кормить свою семью.
Но уже на следующий день из снисходительного к слабостям людей вождя превратился в заботливого, но гордого «отца нации».
Новости партнеров
— Кто-то хочет бастовать — пусть идут бастовать, но на заводах им делать нечего. Потерять хотят работу и предприятия — потеряют. Дальше они не восстановятся, мы же это прекрасно понимаем, — посоветовал он и предостерег. — Не надо давить ни на кого, ни в коем случае, просто надо им это сказать. Пресмыкаться, на коленях стоять мы ни перед кем не собираемся.
От пренебрежения протестующими Лукашенко пришел к осознанию необходимости поговорить с людьми, раз он отказался от жесткого подавления протеста в надежде на мирное урегулирование и обратился и к самим протестующим, то ли с мольбой и уговорами, то ли с предупреждением:
«Не высовывайтесь вы сейчас на улицы! Поймите, что вас и наших детей используют как пушечное мясо! Сегодня уже понаехали сюда из Польши, Голландии, Украины, с этой «Открытой России», Навального и так далее и тому подобное».
А в том, что от силового подавления протеста Минск отказался, стало ясно, когда в пятницу на магистралях белорусской столицы началось целование силовиков, спонтанное дарение им женщинами цветов (по случайному совпадению, конечно же, совершенно одинаковых), и предостережение от самого же Лукашенко от чрезмерного применения силы: «Единственное, попрошу и министра, и других. Мы все-таки, как тут сказать? Славяне. Не славяне, русские люди! Если уже человек упал и лежит, его не надо избивать. То есть, должен быть определенный тормоз». Надо сказать, что в рядах ОМОНа и ВВ это было воспринято многими как начало их «слива» и явно не подняло моральный дух бойцов.
Минск, как в свое время и Янукович, явно услышал предостережения от стран ЕС от применения силы. Более того, Европа пригрозила Лукашенко новыми санкциями. И он, по всей видимости, думает, что, отозвав ОМОН и ВВ, сможет их избежать. Однако, в отношении Евросоюза правило, «кто выбирает между бесчестьем и войной бесчестье, получает в придачу и войну», действует без каких-либо исключений.
Возникает пока один лишь вопрос: если Лукашенко решил «завязать» с применением силовиков, то почему тогда утром субботы вновь ситуация обострилась до критической. Наверное, Александр Григорьевич осознал, что время для каких-либо переговоров упущено. Скажу честно, по моему разумению, его и не было с самого начала. И лично я иронически воспринимаю всякого рода советы политологов, что, мол, не надо было «рисовать» 80%, достаточно было победить со счетом 55%-60%. Просто по той причине, что оппозицию и поддержавших ее протестующих не устраивала победа Лукашенко в принципе, все равно с каким счетом.
К тому же, если посмотреть историю украинского майдана, нетрудно заметить, что майданщики захватили власть в Киеве в ночь на 22 февраля, после того, как 21-го числа в украинской столице прошли похороны первых «героев Небесной сотни». А сейчас, в субботу в Минске тысячи людей пришли к станции метро «Пушкинская» на прощание с погибшим «белорусским Флойдом» — 34-летним Александром Тарайковским, чья гибель так до сих пор и остается не расследованной. Правоохранительные органы говорят, что он скончался от нештатного срабатывания самодельного взрывного устройства (СВУ), которое намеревался бросить в ряды ОМОНа, оппозиция утверждает, что в смерти протестовавшего Тарайковского виноваты сотрудники МВД. Так или иначе, прощание с ним и похороны первого «героя протеста» в Минске могут дать дополнительный импульс новым акциям против власти. А в новых условиях силовики могут и не выполнить приказ.
Конечно, сейчас можно долго говорить, что Лукашенко надо было бы делать до того. Не стоило так форсировать антироссийскую риторику, надо было бы объяснять, что смена курса республики на прозападное направление уничтожит местную промышленность и пополнит местную армию безработных гигантским количеством новичков, надо было бы… Их много, таких «надо было бы». Но время назад не повернешь.
Новости партнеров
Единственное, что сейчас могли бы сделать власти Белоруссии, единственный ответ, который бы был отрезвляющим и достойным, так это вывести на улицы хотя бы малую часть тех 80% проголосовавших за Лукашенко. Чтобы гражданское общество само высказало, что оно думает по поводу выборов и происходящего. Постаравшись разделить людские потоки, чтобы не спровоцировать кровавые столкновения. Это был бы ответ в том духе, что в Белоруссии среди народа есть не только антилукашенковские настроения. А не какие-то звонки Путину. Извините, никто не пойдет ни на какой ввод войск или прочую помощь. Одно дело, если бы Белоруссия подверглась внешней агрессии, тут и вопроса бы не стояло. И совсем другое, когда по улицам городов ходят и бегают десятки тысяч граждан самой республики, а не мифические «вагнеровцы» или другие иностранные наймиты. Последние, конечно, есть, и сейчас радостно потирают руки, только искать их на площадях белорусских городов – дело абсолютно бесперспективное. Это даже белорусский КГБ понимает.
Манифестация граждан в поддержку президента, благо выходные — единственный вариант мирного ответа. Конечно, в том случае, если эти 80 или сколько там процентов реально существуют. И, вполне возможно, именно в этом и закавыка.
А Путину звонить в этой ситуации, наверное, абсолютно бесполезно. Еще и потому, что чаще всего осознание необходимости этого и крики: «Надо звонить Путину!» — начинаются тогда, когда уже «поздно пить Боржоми».
