Мировая информационная повестка не всегда заполнена глубокими и сущностными темами, являющимися действительно определяющими для всего человечества. Иногда в ней доминируют хайповые вопросы из серии: «Умер ли Джон Сноу?» или «Кто отравил Скрипалей?».
Нынешним главным является вопрос: «как изменится мир после коронавируса» – и, на первый взгляд, он относится к сущностным. За последние два месяца мир, по мнению людей, настолько изменился (страны закрылись друг от друга, введены серьезные ограничения прав и свобод), что ряду политиков и экспертов кажется, что вопрос риторический. «Очевидно, что мир изменился, изменился радикально и, скорее всего, изменился навсегда», – заявил замглавы Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев. А вот когда их начинают спрашивать, какие именно фундаментальные изменения ожидают мир, то возникают сложности.
Новости партнеров
Так, эксперты говорят о том, что одним из фундаментальных изменений будет перевод значительной части рабочего процесса из офисов в дома – вынужденные сейчас работать на удаленке люди вкусили всю прелесть и удобство этого состояния и отказываться от него не захотят. Однако, во-первых, масштаб перевода на удаленку переоценивать не стоит – большинство профессий (особенно тех, которые создают добавочный продукт в экономике) требуют все-таки присутствия сотрудников на рабочих местах. Не говоря уже об элементарной социализации, являющейся частью любого нормального рабочего процесса. Во-вторых, сам процесс перевода людей на удаленку был запущен задолго до коронавируса – эпидемия лишь сняла психологические преграды на его пути, стала своего рода катализатором.
Ускорила она и другие процессы – например, переход американо-китайских отношений из состояния спорадических скандалов в полномасштабную холодную войну. Да, возложение на китайское правительство вины за столь масштабное распространение «китайского вируса» стало поводом для начала этой войны, а страх перед резко усилившим свои дипломатические позиции Китаем (помогавшим всем странам бороться с пандемией) и стремление переложить на Пекин ответственность за почти 100 тысяч погибших от болезни американцев – ее триггерами. Однако сами по себе американо-китайские противоречия и без пандемии скатились бы до состояния холодной войны – слишком уж сильными были глобальные противоречия между США и КНР.
Неудобно!
Нынешние меры по обеспечению личной безопасности (кроме, возможно, привычки регулярно мыть руки после прихода с улицы) в обществе не приживутся. Ни маски с перчатками, которые носить неудобно – да и, в общем-то, накладно с учетом необходимости их менять. Ни новая форма очередей с полутораметровым расстоянием друг от друга – это экономически нецелесообразно ни в маленьких магазинчиках, ни в больших супермаркетах.
Никаких карантинно-санитарных мер на границах тоже не будет – задержка пассажиропотока или тем паче товарооборота приведет к многомиллионным убыткам для компаний и государств. Ряд «инноваций» наподобие массового (подчеркиваем, именно массового) дистанционного образовательного процесса – профанация, которой сейчас вынуждены заниматься учителя и университетская профессура – после окончания всех карантинных мероприятий снова станут скорее исключительными мерами, применяющимися лишь там, где невозможно организовать нормальный учебный процесс.
Никаких серьезных «глобальных усилий» всех стран по недопущению новой пандемии также не будет – все снова разбегутся по национальным квартирам. Самым, пожалуй, серьезным последствием нынешней эпидемии может стать введенный Китаем запрет своим гражданам есть все, что движется. А также поражение Дональда Трампа на выборах ноября 2020 года, которое станет следствием возникших экономических проблем в США и просчетов самого президента в ходе борьбы с коронавирусом. Да и то только возможное поражение – букмекеры ставят все-таки на победу Трампа.
Почему так произойдет? Потому что такова человеческая природа. Мы не готовы к самоограничениям и к потере комфортных условий жизни. Для того, чтобы переломить эту природу и заставить мужика хотя бы перекреститься, необходим стресс – даже не гром, а молния и разнесенный ею в хлам сарай.
Новости партнеров
Стрессы бывают разными
Была ли нынешняя пандемия таким стрессом? Безусловно, нет. Как абсолютно верно отмечает программный директор Валдайского клуба Андрей Сушенцов, у большинства пораженных пандемией коронавируса стран кривая смертности в 2020 году почти такая же, как и в спокойном 2019-м. Главным ущербом для большинства является не риск потери жизни, а невозможность посетить любимые курорты летом или необходимость терпеть домочадцев, не имея возможности свободно прогуляться или поехать на работу. Многие жалуются на то, что из-за повышенной нагрузки на интернет-соединение нет возможности смотреть фильмы в качестве 4К – и люди вынуждены смотреть фильмы в HD. «Воистину, катастрофа», – резюмирует Андрей Сушенцов.
Даже Вторая мировая война не стала тем стрессом, который фундаментально изменил человеческое общество – если бы не ядерное оружие, то мы бы после Второй мировой рухнули бы в третью мировую. Как говорится в заставке к известной серии игр «Фаллаут», «война – война никогда не меняется»
К радикальному изменению приводят события куда масштабнее – уровня знакомства Европы с порохом, мира с интернетом. Ну или, например, начавшийся в XIV веке Малый ледниковый период и проходившая на его фоне настоящая эпидемия «Черной смерти» или чумы, унесшая жизни от трети до двух третей населения Старого Света. По словам старшего научного сотрудника ИНИОН РАН и специалиста по истории Средневековья Алексея Куприянова, Малый ледниковый период и чума – вот что фундаментально изменило Европу.
Регулярные неурожаи и начавшийся массовый голод ударили по феодальной экономике, и ведение войны стало ложиться куда более тяжким бременем на население. Что, в свою очередь, приводило к массовым восстаниям, а также резкой убыли рабочей силы. А значит, росту зарплат, инфляции, ускоренному внедрению не требующих большого количества рабочей силы технологий, снижению стоимости земельных участков, росту наделов, усилению влияния мистицизма и фанатизма в обществах, еврейским погромам и т. п. «Все это вместе взятое погрузило Европу позднего Средневековья в кризис, из которого она уже вышла обновленной – Европой Нового Времени», – заключает Алексей Куприянов.
Пока что таких радикальных изменений, которые приведут к появлению нового мира, нет. Возможно, это к лучшему. Или нет? Вот это – настоящий дискуссионный вопрос, который должен занимать футурологов и прогнозистов.
