Президент Белоруссии вновь риторически подчеркивает независимую политику своей страны — и снова весьма сомнительным образом. Вот уже который день обсуждаются слова Лукашенко о том, что и Великая Отечественная, и война 1812 года были для Белоруссии «не нашими войнами». Что имел в виду белорусский лидер — и зачем он делает подобные заявления?
Россия и Белоруссия — два независимых государства. У каждой из стран есть собственная валюта (хоть и с одним названием), собственные государственные языки (в Белоруссии — русский наравне с белорусским), а также собственные президент, правительство и депутаты (все разные).
Новости партнеров
При этом и Россия, и Белоруссия являются членами Союзного государства. У этого политического государства есть Высший Государственный Совет, Совет Министров, Постоянный Комитет Союзного государства, Парламентское Собрание Союза Белоруссии и России и еще ряд общих органов управления. Впрочем, неподготовленный человек вряд ли скажет, кто сейчас возглавляет Высший Государственный совет, а кто — союзный Совет Министров. Для информации — это президент Белоруссии Александр Лукашенко и глава правительства России Дмитрий Медведев соответственно.
Двойственность и призрачность Союза диалектически приводит к неизбежным недопониманиям и конфликтам, за одним из них мы можем наблюдать в развитии.
Более двух недель назад, 21 октября 2019 года Лукашенко в интервью казахстанским СМИ, в частности, сказал: «Беларусь, да и Казахстан, они ведь всегда были под чьей-то плеткой, как я часто говорю. Кто-то нами понукал, кто-то пытался на колени поставить. Особенно в Беларуси. Все эти войны — не наши войны. Отечественная война 1812 года, Наполеон прошелся до Москвы и назад вернулся через Беларусь. Все разграблено, все было уничтожено. Потом Первая мировая война. Дошли до того, что от Беларуси осталась только узенькая полосочка — часть восточных губерний отошло России, а до Минска отошли к Польше по Рижскому договору. Потом Вторая мировая война, у нас — Великая Отечественная война. Полностью Беларусь стерли с лица земли. Это не наши были войны».
Отметим, что в том интервью было произнесено немало критики в адрес Москвы — как ретроспективной, так и вполне актуальной. Приведем несколько цитат:
«… если есть барьеры внутри нашего союза, Казахстан начинает смотреть вокруг: а как двигаться, в каком направлении, если здесь закупорили, если здесь нет движения нефти в направлении союзника, Беларуси (Россия не пропускает эту нефть), тогда казахстанцы начинают смотреть на Китай, начинают смотреть южнее — на Пакистан, Индию. Туда будут поставлять эти продукты».
«Не должна страна посильнее создавать для своих предприятий наиболее выгодные условия и торпедировать поставки продукции из Беларуси, к примеру, на российский, казахстанский или какие-то другие рынки».
«Независимость — планировать и создавать жизнь внутри страны мы должны сами. Не кто-то там нам подскажет. Как раньше было — из Кремля и так далее».
Новости партнеров
Кроме того, Лукашенко сделал Казахстану предложение фантастической щедрости: «В основном те крупные заводы, которые сегодня функционируют, они ведь из советских времен. Мы их модернизировали. Сейчас можно их и приватизировать… Вот я «Гомсельмаш» предлагаю — казахи, украинцы и мы. Три государства. Давайте, равными долями. Вы представляете, какой это будет продвинутый завод, комбинат, компания, которая будет работать на такие рынки, как Украина и Казахстан (хлебницы)? И у нас сельское хозяйство немалое».
Отметим, что большинство экспортных поставок «Гомсельмаша» уже много лет как идет на российский, а не украинский или казахстанский рынок. Но почему-то Россию в числе потенциальных собственников завода глава Высшего Государственного Совета Союзного государства даже не упомянул.
Словом, назвать интервью дружелюбным по отношению к России очень сложно. Сплошные претензии и призывы к Казахстану вместе отстаивать свои интересы, якобы нарушаемые Россией. Неудивительно, что глава российского правительства, а также Союзного Совета Министров Дмитрий Медведев подверг критике заявления белорусского президента. Отметим, что сделал он это не по собственной инициативе, а отвечая на вопрос журналиста.
«Знаете, мне кажется, что мы ни в коем случае не должны бросать хоть какую-то тень на подвиг наших предков, которые защищали свою землю – жили на территории современной России или Белоруссии, но они защищали-то ведь свою землю от захватчиков. Так было в 1812 году, так было в период Первой мировой войны, какую бы оценку ни давали ей историки, так, естественно, было в период Второй мировой или Великой Отечественной войны… наши отцы и деды защищали нашу землю, это не участие в чужих войнах. Поэтому для меня очень странно слышать такие слова», — заявил Медведев 4 ноября.
Реакция пресс-секретаря белорусского президента оказалась незамедлительной. Наталья Эйсмонт сперва произнесла дежурную фразу о том, что слова Лукашенко были «вырваны из контекста» (хотя отрывки мы выше процитировали, и сложно воспринять в подобном контексте формулировку «чужая война» иначе как «война, в которой мы были вынуждены воевать за чужие интересы»). Но от крайне невнятного оправдания Эйсмонт немедленно перешла к обвинениям в адрес России.
По её словам, если кто-то в постсоветский период и отрекался от чего-то, то «делалось это не в Беларуси, а в самой России, и не единожды.» Также она раскритиковала лично Медведева: «Еще более странно для российского премьера должно выглядеть то, что после стольких прошедших вместе испытаний сегодня наши страны погрязли в бесконечных переговорах по нефти, газу и даже продуктам питания».
«Главный вопрос, который возникает в связи с этим обсуждением: кому и зачем нужно сегодня поднимать эту тему? С чего бы? Наше отношение к истории всем известно. Хотите посмотреть, как чтят память о защитниках Отечества, — приезжайте в Беларусь! Просто кому-то надо, чтобы эта вроде бы предельно понятная тема вдруг зазвучала. Или, может быть, надо найти новый повод укусить?.. Но это — вопрос пока риторический», — резюмировала официальная представительница президента Белоруссии.
Новых комментариев ни от российских, ни от белорусских властей пока не появлялось, но вряд ли в этой дискуссии поставлена точка.
Новости партнеров
Белорусский политолог Алексей Дзермант заявил, что «в Белоруссии российскую интерпретацию слов Лукашенко рассматривают как начало медийной подготовки к возможному давлению на страну. И у нас его слова были восприняты иначе.
Лукашенко имел в виду, что это «не наши войны», то есть не мы их начинали. А в России его слова интерпретировали так, будто бы он открещивается от Великой Отечественной войны», – пояснил ученый.
Отметим, что при всем уважении к эксперту, а также пресс-секретарю президента Белоруссии и лично главе соседней страны, очень сложно воспринять слова «это «не наши войны», как «не мы их начинали». Мы, если что, не начинали Великую Отечественную, но это наша главная война. И просто Отечественную, то есть войну 1812 года, тоже мы не начинали, но никто в России никогда не скажет, что это «не наша война». И так далее, вплоть до половецких и печенежских нашествий.
Так что попытки оправдания выглядят не менее странно, чем заявления Лукашенко. Абсолютно понятно, что он имел в виду, когда говорил с журналистом из Казахстана: когда обе республики были частью Российской империи или СССР, они были вынуждены участвовать в общих войнах, а теперь, будучи независимыми государствами, могут и не участвовать. Тема «не наших войн» была поднята в ответ на вопрос «что для вас независимость?»
Поэтому Лукашенко, возможно, не покушался впрямую на память о Великой Отечественной. Действительно, «вынуть» страшнейшую в истории войну из национальной памяти белорусов невозможно. Да и коллаборационистов среди среди жителей Белоруссии было куда меньше, чем среди многих соседних народов, которые ныне любят проводить факельные шествия и марши ветеранов СС.
Белорусский президент просто намекал России, что в случае гипотетического военного конфликта (да и вообще любого конфликта с третьей стороной) теперь придется договариваться с Минском. Это, как мы видим и из его заявлений, и из слов Эйсмонт и Дзерманта — основная претензия Минска к Москве — недостаточное желание договариваться. А точнее — выполнять требования белорусской стороны. Лукашенко, с одной стороны, хочет экономической реинтеграции, об этом он тоже говорил в своем интервью, тут опять будет уместна цитата:
«Мы жили в Советском Союзе, там была абсолютно тесная интеграция. Не надо ее уничтожать. Надо воссоздать то, что разрушено. Нам предстоит над этим работать. Если честно говорить, здесь у нас, как в Казахстане говорят, еще конь не валялся».
Но в Минске почему-то не готовы понять и принять, что интеграция никак не может быть абсолютно равноправной — этого не было в СССР, этого нет в Евросоюзе, и тем более этого нет в НАТО. Всегда те страны или республики, чей объем экономики больше, претендуют на доминирование, а у небольших государств остается право или принимать эти правила, или развиваться самостоятельно. Меньшинство не может диктовать свою волю большинству — это не интеграция, да и от демократии подобная ситуация крайне далека. Когда это правило нарушается, ничем хорошим это не заканчивается. Так Россия была донором для большинства советских республик, при этом окраины были уверены, что центр их в прямом смысле объедает.
Лукашенко, в отличие от Дональда Трампа, никогда не занимался серьезным бизнесом. Но методы ведения переговоров у них похожи:
максимальное обострение ситуации, а затем — прямые двусторонние переговоры лидеров, в ходе которых выторговываются максимально выгодные условия. Собственно, именно поэтому в Белоруссию ранее был направлен послом Михаил Бабич, чей стиль общения также называют довольно жёстким. Но Лукашенко явным образом оказался не готов к тому, чтобы перед ним поставили зеркало. Посла по настойчивому требованию Минска отозвали.
У Белоруссии нет альтернатив интеграции с Россией. Точнее, альтернативы ясны — это очевидные примеры стремительно нищающей и теряющей население Украины, или живущих относительно качественно, но тоже неуклонно обезлюдевающих прибалтийских республик. Ни о какой самостоятельной политике ни Киев, ни Таллин-Рига-Вильнюс тем более не могут даже заикаться, только аккуратно ловить противоречия между Вашингтоном и Брюсселем и пытаться на них лавировать.
Мало сомнений в том, что Лукашенко это отлично понимает. Но он не для того столько лет выстраивал свою систему управления Белоруссией, чтобы сдать её без боя. Хочется верить, что бой и дальше будет исключительно риторическим и до действительно непоправимых заявлений, а тем более действий белорусский президент не дойдет.
Хотя судя по крайне сомнительным высказываниям о Великой Отечественной, доводов у белорусского президента осталось крайне мало.
