Российская экономика останется ни с чем после падения спроса на «черное золото»
Российские власти впервые официально признали риск замедления глобального спроса на нефть после 2030 года. Такой прогноз содержится в обновленном проекте Энергетической стратегии до 2035 года, проект которого разрабатывает Министерство энергетики РФ.
Как пишут «Ведомости» со ссылкой на собственные источники в правительственных кругах, проект этой стратегии был представлен 21 сентября на совещании у министра энергетики Александра Новака. Изначально в документе прогнозировалось, что замедление роста мирового спроса на нефть произойдет после 2025 года, так как пик потребления может быть достигнут еще до 2030-х годов.
Новости партнеров
Через несколько дней формулировка была уточнена с тем, что пик спроса на нефть придется на 30−40-е годы, и только потом начнет падать.
Несмотря на то, что падение спроса на нефть впервые признается в официальном прогнозе, на словах чиновники уже начали говорить о том, что это возможно, поэтому сейчас нужно постараться извлечь максимальную выгоду из ресурсов.
Например, в феврале об этом говорил председатель комитета Госдумы по энергетике Павел Завальный. По его словам, уже сейчас возобновляемые источники энергии начинают конкурировать с углеводородной энергетикой: во многих странах себестоимость производства «зеленой энергии» либо уже сравнялась с традиционными источниками, либо близка к этому, и на горизонте 15−20 лет именно этот фактор будет давить на цену нефти.
«В настоящем мы должны максимально постараться добыть все, что у нас есть, и продать. Потому что потом это никому не будет нужно. И за то время, пока есть спрос, успеть перестроить экономику и страну, чтобы подготовиться к будущему», — сказал Завальный, добавив, что «каменный век закончился не потому, что закончились камни.
О том же в феврале говорил и замминистра энергетики Павел Сорокин в интервью «Ведомостям». По его мнению, спрос на нефть начнет падать через 20−25 лет.
За это время российская экономика теоретически могла бы перестроиться и встать на не сырьевые рельсы. Однако если падение спроса начнется уже после 2030-го, на эту грандиозную задачу останется всего десятилетие. А, может, и меньше. Международное энергетическое агентство в марте предсказало, что падение спроса на нефть может начаться уже после 2024 года, то есть всего через пять лет.
Учитывая, что несмотря на все разговоры об инновационной экономике, с 2014 года никаких реальных сдвигов не произошло, кажется сомнительным, что к 2030, не говоря уже о 2024-м, удастся избавиться от нефтяной зависимости.
Новости партнеров
Сейчас, как подсчитали в Минфине, если бы цена на нефть упала до 10 долларов за баррель, государство за 10 лет лишилось бы суммы, равной 70% ВВП или около 71 трлн. рублей.
Стоит отметить, что падение спроса на нефть и, соответственно, цен — не единственная проблема, которая стоит перед нашей нефтедобывающей отраслью. Еще одна угроза — это исчерпание рентабельных запасов «черного золота». Сейчас, по словам Завального, из традиционных месторождений выработано уже 55%, то есть больше половины.
Коэффициент извлечения нефти в России составляет 26%, то есть три четверти всех запасов остается в земле. Это вдвое хуже мировых лидеров, так как в США тот же показатель составляет 42%, а на шельфе Норвегии — 50%.
Чтобы поддерживать нефтедобычу, придется переходить на трудноизвлекаемые запасы, что существенно дороже. Себестоимость одного барреля нефти, добытого на Баженовской свите, в 2,2 раз выше, чем на зрелых месторождениях. А для арктических месторождений стоимость добычи и вовсе равняется ста долларам за баррель. Конечно, при развитии технологий стоимость добычи можно было бы уменьшить, но с собственными разработками у нас проблемы, а импорт западных агрегатов оказался под санкциями.
В текущей версии «Стратегии развития минерально-сырьевой базы РФ до 2035 года», у России есть около 7 лет до критической точки, когда фонд действующих месторождений перестанет справляться с нагрузкой.
К 2035-му, по оценке Минэнерго, объемы производства могут рухнуть с 553 млн. тонн в год (11,4 млн. баррелей в день), до 310 млн. тонн (6,3 млн баррелей в день).
Экономист, доцент кафедры финансовых рынков и финансового инжиниринга РАНХиГС при президенте России Сергей Хестанов согласен с тем, что падение спроса на нефть начнется примерно с 2025 года. Главный вопрос для российской экономики в том, как быстро этот процесс будет происходить.
— С высокой точностью такие вещи предсказать сложно. Прогноз носит приблизительный характер и зависит от многих факторов. Вплоть до того, что если цена на нефть снижается, ее начинают активней потреблять, и это отдаляет наступление падение спроса.
Новости партнеров
Но мне кажется, что дата в районе 2024−2025 годов смотрится реалистично. Существуют достаточно веские аргументы, что примерно в это время процесс стартует. Но то, что он стартует, не значит, что он сразу завершится. Некоторое время он будет идти довольно медленно, поэтому будет время для адаптации. Но сложно поспорить с тем, что постепенно мы приближаемся к концу нефтяной эры.
— Есть ли у нас шансы на успешную адаптацию?
— Пока даже на уровне серьезных проработок правительства подготовка к этому моменту особо не ведется. Правительство занимает откровенно выжидательную позицию и наблюдает за процессом без серьезных действий. Единственное, что делается — это максимально наполняется бюджет и копятся резервы. Кстати, одна из причин, почему так медленно растет российская экономика, заключается в том, что мы опережающими темпами накапливаем резервы.
— То есть правительство хочет накопить деньги на то время, когда цены на нефть упадут?
— Понятно, что перед смертью не надышишься. Накопить резервы, на которых можно пережить долгий период — это фантастичный сценарий. Но с другой стороны, само наличие резервов позволит правительству уверенней себя чувствовать и даст время для каких-то процессов. Поэтому с их точки зрения в накоплении резервов есть резон. Бесконечно жить на них не получится, но на какое-то время — это решение проблемы.
— А в экспертном сообществе ведется дискуссия об адаптации нашей экономики к периоду низкого спроса на нефть?
— Почти не ведется. Правительство такие исследования не заказывает, поэтому я бы не сказал, что экспертное сообщество глубоко занимается этим вопросом.
Все будет зависеть от того, с какой скоростью будет падать спрос цен на нефть. Если падение будет достаточно медленным, ничего катастрофичного для экономики не произойдет. Колебания цен на нефть, которые наблюдаются в последние годы, с точки зрения воздействия на экономику будут намного сильнее, чем вещи, связанные с изменением спроса на нефть. Спрос меняется медленно, а цены колеблются быстро.
С другой стороны, если изменение спроса носит стратегический характер, то со временем оно может перевесить собой фактор, связанный с колебанием.
Если падение цены из-за снижения спроса будет составлять около 1%-1,5% в год, мы это особо не ощутим. Но если это будут резкие движения, тогда все будет совсем по-другому.
Главный экономист Фонда экономических исследований «Центр развития» НИУ ВШЭ Валерий Миронов рассказал «СП», что падение роли нефти в экономике неизбежно, но пока работа по замещению нефтяного сектора практически не ведется.
— Лучше готовиться к тому, что падение спроса на нефть произойдет раньше, чтобы это не оказалось неожиданностью. Эти процессы трудно прогнозировать, но мировая экономика постоянно меняет основной вид топлива. Мы переходили от угля к нефти и атомной энергии, сейчас все больше значения имеет газ. Многие компании все чаще смотрят на новые виды энергии. Это тенденция поступательного развития энергетики. Какие-то виды неизбежно устаревают.
Нужно быть готовыми к разным вариантам и иметь разные стратегии для крупных нефтяных компаний. Нужно готовиться к падению спроса, но наши нефтяные компании пока делают это менее активно, чем западные, которые прорабатывают участие на других энергетических рынках.
Возможно, это связано с тем, что у нас есть и значительная доля добычи газа, а его пик потребления, скорее всего, пройдет позже, чем у нефти. Поэтому у наших компаний есть определенное преимущество. Но это не отменяет необходимости замещения нефтяного сектора экономики другими секторами.
— Есть ли какие-то подвижки в этом направлении?
— Как я уже сказал, по нефтяным компаниям это пока не очень заметно. Возможно, какие-то стратегии появятся у них через несколько лет. Что касается правительственных прогнозов, там та же ситуация.
Если посмотреть свежий прогноз от Минэкономразвития, который есть на сайте, то в данных по отраслевым изменениям структуры ВВП к 2024 году лидерами роста являются не секторы новой энергетики или обрабатывающей промышленности, а гостиницы и рестораны, сектор финансовых услуг, транспортная отрасль, сектор управленческих и научных услуг. На эти сферы приходится 4%-7% роста в год.
Возможно, это показывает, что идет ориентация на увеличение туризма, развитие консалтинга и финансов. Обрабатывающий же сектор, по мнению правительства, пока набирает силы для рывка. Хотя я считаю, что он должен активней стимулироваться государством.
В период высоких цен на нефть, которые, казалось, останутся такими навсегда, у нас отмерли многие отрасли промышленности и были утеряны технологии, которые нужно фактически создавать заново. Сейчас, когда резко снизился приток прямых иностранных инвестиций и были введены санкции, делать это тем более сложно. Да, идет переориентация на кооперацию с Китаем и Индией, но не так быстро, как хотелось бы. Это задерживает наше технологическое развитие. Нужно как можно скорее находить новых партнеров или восстанавливать связи со старыми, потому что это проблема.
Пока мы видим, что упор идет на сферу услуг, но не на сферу производства, которое составляет основную базу для развития диверсификации и перехода от нефтяной к более современной и высокотехнологичной экономике. Главный индикатор этого перехода — увеличение доли высокотехнологичного экспорта. Но если взять динамику этих секторов, которую публикует Росстат, то видно, что последние два года идет не рост, а снижение, и объемы выпуска продукции почти такие же, как в 2015 году. То есть об ускоренном развитии этих секторов говорить не приходится.
