За масштабными стратегическими изменениями в «восточной политике» российской газовой отрасли, благодаря которым отечественный «Газпром» готовится стать «поставщиком газа номер один» в КНР, за датским почти ослиным упрямством по отношению к прокладке «Северного потока — 2» и за перманентным трескучим шоу вокруг трехсторонней комиссии Россия — ЕС —Украина по транзиту как-то совсем исчезли из повестки массмедиа работы по турецкому газовому коридору.
Там все идет в плановом режиме.
Новости партнеров
Что касается собственно морского участка, то глубоководная укладка уже завершена, сейчас заканчиваются работы по достройке приемного терминала в турецкой провинции Фракия. Теперь «Газпром» вместе со своим турецким партнером, компанией Botas, уже двинулся дальше, вовсю развернулись работы по строительству сухопутного транзитного участка. Заместитель начальника департамента внешнеэкономической деятельности «Газпрома» Дмитрий Хандога сообщает: «нет никаких сомнений, что проект в конце этого года заработает».
В принципе, и с «европейским продолжением» у той нитки «Турецкого потока», которая идет в страны ЕС, проблем никаких особенных нет. Хоть и, как подчеркнул все тот же Хандога, дальнейшее развитие газотранспортных мощностей Европы за пределами Турции находится вне зоны компетенции «Газпрома», потому что реализуется национальными операторами.
Но там тоже все идет полным ходом: Сербия еще в марте передала проектной компании, которая реализует проект развития местной газотранспортной системы, решение регионального регулятора по изъятию из норм европейского законодательства пунктов, мешающих реализации проекта. Ведутся работы и в других странах, территория которых задействована в «турецком коридоре»: так, в частности, оператор газотранспортной системы еще не так давно упрямой Болгарии «Булгартрансгаз» выбрал подрядчика проектирования и строительства газопровода.
Напомним: все объемы, которые пойдут сейчас по «Турецкому потоку» — что по европейской нитке, что по собственно турецкой, — раньше шли через украинскую ГТС. А это в общей сложности проектные 31,5 миллиарда кубических метров (по 15,75 миллиарда кубов по каждой из ниток) ежегодно с возможностью увеличения. И их у ныне функционирующего традиционного транзитера уже сейчас, по факту, на следующий год можно довольно смело минусовать.
Почему это важно.
Буквально 30 апреля стало известно об очередном переносе заседания трехсторонней комиссии по «украинскому транзиту». Математически ясно, что до конца июля текущий украинский поствыборный бардак совершенно точно не закончится и там пока что банально не с кем и не о чем говорить.
Да, в общем, и впоследствии — тоже есть немало вопросов.
Новости партнеров
Несмотря на то что Украина тоже буквально перед майскими «послала сигнал», что чуть поумерила свои аппетиты (раньше «Нафтогаз» заявлял переговорную позицию на прокачку 140 миллиардов кубометров в год в течение десяти лет, что было даже технически невыполнимо). А теперь исполнительный директор «Нафтогаза» любезно соглашается снизить гарантированный объем до 60 миллиардов кубометров — эти условия все равно выглядят, мягко говоря, не особенно выполнимыми. И даже не столько по объемам (первые годы, пока будет отлаживаться европейская «сухопутная» инфраструктура «русских потоков», 55-60 миллиардов кубов — объем вполне реалистичный), сколько по срокам: тут неизвестно, просуществует ли в своем нынешнем виде эти десять лет сама Украина, чего уж про украинскую ГТС-то, срочно нуждающуюся в модернизации, говорить.
Да и вообще, если посмотреть на текущее положение дел, то, несмотря на рекордные прошлогодние объемы поставок «Газпрома» на европейские рынки, согласно официальной статистике «Укртрансгаза», украинская газотранспортная система в минувшем 2018 году обеспечила транзит 86,8 миллиарда кубометров природного газа, что на 7,2 процента меньше, чем годом ранее. И если — грубо — заминусовать из этого объема еще и ориентировочные 31,5 миллиарда кубометров «Турецких потоков», то без роста объема европейских закупок (он, правда, справедливости ради, прогнозируется) там как раз и останется 55 миллиардов кубов на «Северный поток — 2».
Тем не менее коррекция позиции от Витренко (почти наверняка согласованная с Еврокомиссией) достаточно показательна как раз с точки зрения тех самых «зон компетенции». Дело в том, что она довольно ярко высвечивает как тренды, так и конечных бенефициаров «борьбы с русским газом» на европейских рынках. Вот, смотрите, казалось бы — для украинской ГТС куда опаснее именно «турецкое направление», о чем, кстати, сами украинские газовщики и аффилированные с ними политики не раз заявляли, в том числе и в публичном пространстве. Но самый яростный накал борьбы с «русским газом» приходится при этом отчего-то исключительно на «Северный поток — 2». Тут тебе и «датский вопрос» (сам по себе довольно смешной: запретить строительство Дания не в состоянии, может только, что называется выедать мозг и затягивать время), и новые правила на энергетических рынках, и навязчивый «украинский вопрос». И это вполне объяснимо.
Просто поставки внутрь европейского субконтинента, вообще-то, не представляют интереса для американских «замещающих объемов» политически правильного СПГ: в отличие от южного побережья Балтики, где уже есть (или прямо сейчас строятся) терминалы для приема СПГ, а также сосредоточены производства северо-западного европейского промышленного кластера, которые и являются оптимальными покупателями, с точки зрения американцев. США просто хочет свою львиную долю, отсюда и их цель — именно рынки «германского кластера», это тупо удобнее по логистике. А что там будет происходить в Южной и Центральной Европе, мы уж не говорим об Украине, — это проблемы местных туземцев.
Отсюда и такая жесткая, почти на грани истерики, позиция по Nord Stream 2, и такое странное благодушие по поводу «Турецких потоков».
