Пора активировать наши «спящие» репарационные требования к Японии по итогам интервенции и Второй мировой войны. Это радикально изменит весь ход переговоров
14 ноября 2018 года на полях Восточно-Азиатского саммита в Сингапуре лидеры России и Японии Владимир Путин и Синдзо Абэ договорились активизировать двусторонние переговоры с целью подписания мирного договора по итогам Второй мировой войны. Ведь с момента подписания акта о капитуляции Японии (2 сентября 1945 года) прошло уже почти 74 года, а мирного договора между нашими странами до сих пор нет.
Новости партнеров
В качестве отправной точки для переговоров решено взять Советско-японскую декларацию, которая была подписана 19 октября 1956 года в Москве председателем Совета министров СССР Николаем Булганиным и премьер-министром Японии Итиро Хатоямой. С советской стороны декларацию также подписал министр иностранных дел Дмитрий Шепилов, а с японской – министр земледелия и лесоводства Итиро Коно. Декларация прекращала состояние войны между странами, предусматривала установление дипломатических отношений, намечала заключение ряда межгосударственных соглашений (в области торговли, морского судоходства и рыболовства) и ставила своей конечной целью подписание полноценного мирного договора.
Процессу выстраивания нормальных отношений между странами всячески способствовал Никита Сергеевич Хрущёв. Его стратегической задумкой было сделать Японию нейтральным государством, ибо в первой половине ХХ века Страна восходящего солнца была для нас постоянным источником военной угрозы. Ради нейтралитета Японии Москва даже готова была пойти на некоторые уступки – в частности, отдать острова Хабомаи и остров Шикотан. Но фактическая передача обуславливалась подписанием мирного договора.
Помимо прочего, декларация 1956 года формулировала принцип отказа от взаимных претензий, которые могли быть порождены Второй мировой войной. Вряд ли у Японии могли быть какие-то претензии, а вот Советский Союз тем самым соглашался отказаться от своих репарационных требований.
Напомню, что во второй половине 1940-х годов страны-победительницы в рамках созданной в 1946 году Дальневосточной комиссии (ДВК) обсуждали вопрос о взимании с Японии репараций; Советский Союз рассчитывал на получение своей части репараций. И это имело веские основания: потери Красной Армии в ходе военной операции по разгрому японских сухопутных войск в Маньчжурии, на Южном Сахалине и Курильских островах в августе-сентябре 1945 года составили 12 тыс. человек.
В 1951 году в Сан-Франциско прошла международная конференция, на которой США, их европейские союзники и многие другие страны подписали мирный договор с Японией. Сан-Францисский мирный договор выражал интересы США, которые фактически оккупировали Японию, поэтому нет ничего удивительного в том, что он почти не предусматривал никаких репарационных выплат. Вашингтон был заинтересован в скорейшем экономическом восстановлении Японии, которой отводилась роль военного противовеса Советскому Союзу на Дальнем Востоке. СССР мирный договор в Сан-Франциско не подписал. Дальневосточная комиссия была закрыта в том же 1951 году. И далее Москва вынуждена была уже в двухстороннем порядке урегулировать свои отношения с Токио. В результате чего и родилась декларация 1956 года.
Мирный договор нам пока не светит
Все усилия Москвы по заключению мирного договора с Токио были перечёркнуты 19 января 1960 года, когда Япония подписала с США «Договор о взаимодействии и безопасности», согласно которому японские власти разрешили американцам пользоваться военными базами на своей территории в течение последующих 10 лет с возможностью пролонгации.
Новости партнеров
Со стороны Москвы последовали заявления, суть которых сводилась к тому, что дальнейшие переговоры с Токио по вопросу заключения мирного договора теряют смысл – более того, утрачивала свою силу декларация 1956 года. Возвращение на исходные позиции сторон будет возможным лишь тогда, когда Япония откажется от размещения американских вооруженных сил на своей территории и действительно сможет стать нейтральным государством. Так мне профессора объясняли ситуацию в советско-японских отношениях полвека назад, когда я учился в Московском государственном институте международных отношений МИД СССР.
С учётом сказанного выше мне не очень понятно, как можно вести переговоры с Японией по поводу заключения мирного договора на основе декларации 1956 года, но без выдвижения в качестве условия его заключения превращения Японии в действительно суверенное, независимое государство, отказ от вассального подчинения Вашингтону. Заключение мирного договора с вашингтонской марионеткой может ещё более увеличить угрозы для России на её восточных рубежах. Кстати, такое условие могло найти полное понимание в самой Японии, где антиамериканские настроения очень сильны. Мы можем и должны использовать японское общественное мнение, подпитывая его яркими дипломатическими инициативами.
Давайте на минуту представим, что Япония денонсировала соглашения об американских военных базах и действительно проявила свою заинтересованность в том, чтобы стать по отношению к России если не другом, то по крайней мере нейтральным государством. Тогда мы действительно могли бы начать «танцевать» от декларации 1956 года. Напомню ещё раз, что там содержится согласие сторон отказаться от взаимных претензий, порождённых Второй мировой войной. Да, тогда – и только тогда – нам придётся отказаться от тех репарационных требований к Японии, которые мы готовили, ещё находясь в составе ДВК (1946–1951 гг.).
Надо сосредоточиться на наших репарационных требованиях к Японии
Любой трезвомыслящий политик скажет, что данный сценарий или утопичен, или может быть реализован лишь в долгосрочной перспективе, так что отношения между нашими странами придётся выстраивать без мирного договора. А раз так, то наши репарационные требования к Японии по итогам Второй мировой войны должны быть должным образом оформлены и доведены до сведения Токио. Они могли бы стать ещё одной картой в колоде российской дипломатии, ведущей игру с Токио. Конечно, это не туз, но и не шестёрка – скорее, десятка или валет.
Кстати, в истории российско-японских отношений наши экономические требования к Японии или своевременный отказ от них играли немалую роль и помогали достигать нужных результатов. Достаточно вспомнить такое событие, как подписание после длительных переговоров 20 января 1925 г. Конвенции об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией. Установление дипломатических отношений с Японией знаменовало завершение борьбы Советского Союза за его дипломатическое признание ведущими капиталистическими государствами и создание политической базы для экономического строительства в Восточной Сибири и на советском Дальнем Востоке. Ради ускорения подписания конвенции СССР разыграл экономическую карту – согласился предоставить Японии концессии на добычу нефти и угля в северной части Сахалина, которая относилась к юрисдикции СССР. Условия, выдвинутые советской стороной, заключались в оплате от 5 до 15% валовой добычи нефти и от 5 до 8% валовой добычи угля в зависимости от того или иного месторождения. Соответствующие концессионные договоры были заключены в декабре 1925 г. сроком до 1970 г.
Также к большим достижениям нашей дипломатии следует отнести подписание в Москве 13 апреля 1941 года советско-японского пакта о нейтралитете. Опять-таки одной из «морковок», которую пришлось предложить японской стороне для ускорения подписания акта, стало согласие на сохранение японских концессий на Сахалине (они там просуществовали до 1944 года).
О японской интервенции в России в 1918–1925 гг.
Новости партнеров
Но вернёмся к теме наших возможных репарационных требований к Японии. Они связаны не только со Второй мировой войной, но и с событиями почти вековой давности. Речь идёт о японской интервенции на Дальнем Востоке, которая началась в 1918 году и продолжалась несколько лет. Старт этой интервенции дала специальная конференция 3 декабря 1917 года с участием США, Великобритании, Франции, Японии и союзных им стран, на которой было принято решение о разграничении зон интересов на территориях бывшей Российской империи. Немалая доля территории России была отдана на откуп Японии. 18 февраля 1918 года Верховный совет Антанты принял решение об оккупации японскими войсками Владивостока и Харбина, а также зоны КВЖД.
Считается, что японская интервенция началась 5 апреля 1918 года. Накануне, как и полагается, была совершена провокация: во Владивостоке убили двух японских служащих коммерческой компании. На следующий же день, не дожидаясь расследования дела, японцы высадили в город десант под предлогом защиты японских подданных. Они были первыми интервентами, вслед за японцами высадились англичане. Потом появились американцы.
2 июля 1918 года Верховный военный совет Антанты принял решение расширить масштабы интервенции в Сибири. Президент США Вудро Вильсон попросил Японскую империю о выделении 7 тысяч человек в состав 25-тысячного международного контингента, предназначенного для помощи в эвакуации с российской территории чехословацкого корпуса. После бурных дебатов в парламенте администрация премьер-министра Тэраути Масатакэ согласилась на предоставление 12 тысяч человек, но при условии, что японский контингент не будет частью международных сил, а получит собственное командование.
К октябрю 1918 года численность японских войск в России достигла 72 тысяч человек (в то время как американский экспедиционный корпус насчитывал 10 тысяч человек, а войска других стран – 28 тысяч человек), они оккупировали Приморье, Приамурье и Забайкалье. Согласно некоторым источникам, в отдельные моменты на Дальнем Востоке и в Сибири действовало до 100 тыс. японских солдат и офицеров.
По инициативе Москвы в апреле 1920 года было создано буферное государство – Дальневосточная республика (ДВР) – для того, чтобы Советская Россия не вступала в прямой военный конфликт с Японией. Японские власти стали вести переговоры с ДВР на основе так называемых «17 требований». Фактически это был план превращения Дальнего Востока и части Забайкалья в зависимую от Японии территорию, где предполагалось организовать масштабную эксплуатацию минеральных, лесных и морских ресурсов. Власти ДВР эти притязания отвергли. Опуская многие детали истории японской оккупации, отмечу, что на континентальной части она продолжалась до 25 октября 1922 года, когда последние японские войска покинули Владивосток. Итого срок оккупации составил почти четыре с половиной года. Но японские войска оставались ещё на севере Сахалина, который принадлежал России. Оттуда они ушли лишь в мае 1925 года. Получается, что общая продолжительность японской оккупации российских территорий продолжалась более семи лет.
Об ущербе, нанесённом России японской интервенцией
За это время японские оккупанты нанесли гигантский ущерб нашей стране. Напомню, что в 1921 году Советская Россия стала готовиться к Генуэзской международной экономической конференции, которая была запланирована на весну следующего года. Кстати, в работе конференции (10 апреля – 20 мая 1922 года) принимала участие Япония, которая на тот момент времени ещё продолжала оккупацию части наших территорий на Дальнем Востоке. Токио пытался использовать конференцию для того, чтобы заручиться общим решением, легализующим присутствие Японии на нашей территории – этого, однако, не случилось.
Все прекрасно понимали, что центральным на этой конференции будет так называемый «русский вопрос». Бывшие союзники России по Антанте приглашали Москву на конференцию для того, чтобы устроить ей «порку», а именно – потребовать от неё признания долгов царского и временного правительств на общую сумму около 18,5 млрд золотых рублей, компенсаций за национализированные активы иностранных собственников, а также отмены государственной монополии внешней торговли. Москва готовила для конференции свой контрудар в виде предъявления бывшим союзникам претензий за ущерб, понесённый в результате морской и торговой блокады, а главное от интервенции, которую организовали бывшие союзники. Общая сумма наших претензий, обнародованная на конференции в Генуе – 39 млрд золотых рублей.
Подготовка обобщающего документа по претензиям велась Москвой планомерно и загодя путём сбора первичной информации с мест. Но на тот момент времени японская оккупация на Дальнем Востоке ещё продолжалась. Поэтому ущербы от японской интервенции в общую сумму предъявленной в Генуе официальной претензии Москвы не вошли или почти не вошли.
С учётом сказанного нам следует такую работу провести сегодня. Конечно, полного набора первичных документов, фиксирующих и инвентаризирующих нанесённый ущерб, наверное, в природе не существует, но отдельные фрагменты картины восстановить можно и нужно. В российской прессе не раз фигурировала цифра общего размера ущерба России от японской интервенции – 600 млн золотых рублей, однако без каких-либо ссылок на источники или объяснений методологии расчёта. С учётом тех цифр, которые были обнародованы в Генуе, думаю, что указанная цифра занижена. К тому же она включает в себя требования по царскому золоту, которое было вывезено в Японию и до сих пор там остаётся. Если из суммы 600 млн золотых рублей вычесть наши «золотые» требования, то репарационные требования (связанные с ущербами от интервенции) будут излишне скромными.
Ущерб от японской интервенции: штрихи общей картины
Кое-какие фрагменты общей картины ущерба содержатся в некоторых работах советских и наших современных российских историков. В качестве примера приведу работу нашего историка и япониста Анатолия Кошкина «Русские Курилы. История и современность». (М., 2015. С.81−82).
Лес: за 1918−1920 гг. вывезено около 170 тыс. куб. м, в 1921-м – более 141 тыс., в 1922-м – свыше 339 тыс.; итого более 650 тыс. куб. м (данные без учёта Сахалина).
Рыба: в результате захвата рыбных промыслов Николаевска-на-Амуре и Сахалинского района в Японию ежегодно вывозилось 100% улова лососевых и до 75% улова сельдей; общие убытки рыбной отрасли составили более 4,5 млн руб. золотом.
Транспорт: из Забайкалья и Приморья угнано свыше 2000 вагонов; ущерб только Забайкальской железной дороге составил 3,25 млн руб. золотом; из 549 судов, числившихся в 1918 г. в составе русского гражданского флота на Дальнем Востоке, к 1922 г. осталось 301 (из 227 речных судов – только 96); общие убытки водного транспорта Амура составили свыше 14 млн руб. золотом.
Приморская обл.: общие убытки, включая водный транспорт, составили более 100 млн руб. золотом.
Северный Сахалин: за 1920 г., по японским сведениям, добыто и вывезено угля – 239 тыс. т., леса – 30 тыс. куб. м., нефти – 22 тыс. т; кроме этого, общие убытки за пять лет превысили 10 млн руб. золотом.
Другие источники дополняют отдельными деталями общую картину того разгрома, который учинили японцы на Дальнем Востоке. Взять, например, оккупацию Сахалина. Кроме выкачивания нефти, угля и леса происходило уничтожение флоры и фауны острова. За годы оккупации на Сахалине были полностью истреблены ценные пушные животные: соболь, выдра, лисица, резко сократилось поголовье белки. Захватчики систематически разбрасывали на огромных участках тайги приманки, отравленные стрихнином, бессмысленно уничтожая тем самым огромное количество животных. Кроме того, при невыясненных обстоятельствах были безвозвратно утрачены ценнейшие коллекции Сахалинского краеведческого музея по культуре аборигенов, палеонтологические образцы и другие экспонаты. Вполне вероятно, часть из них была вывезена в Японию.
Но это лишь материально-имущественные потери. Общие людские потери от интервенции пока не посчитаны. Имеются многочисленные свидетельства (документы, письма, воспоминания), свидетельствующие о том, что японские оккупанты наших людей не щадили, убивали с особым зверством. Вот, например, один документированный случай. Жители деревни Круглая Рождественской волости (Амурская волость) сообщали в марте 1919 года: «Расстреляно японцами 25 человек, после которых осталось 25 душ семейств.
Японскими отрядами деревня была посещена два раза: 17 февраля 1919 года было сожжено 23 двора, 25 октября 1919 года сожжено 67 дворов, имущество разграблено. Общий убыток от пожара и грабежей выражается в 201 315 рублей золотом». А вот одна частная оценка уже упомянутого историка Анатолия Кошкина: «Желая отомстить за поражение в Николаевске-на-Амуре (март 1920 г. – В.К.), японские каратели организовали в Приморье массовую резню – было убито и ранено свыше пяти тысяч человек».
Задачи на ближайшее будущее
В заключение хочу сказать, что на сегодняшний день тема репарационных требований России к Японии приобрела особую актуальность в связи с тем, что опять всплыл вопрос о мирном договоре. Историки и дипломаты в той или иной степени давно уже знали о тех людских потерях и экономическом ущербе, которые Россия понесла по вине Японии на протяжении последнего века. Эти знания можно назвать спящими репарациями. Сегодня надо срочно их активировать. Что это значит?
Во-первых, собрать всю имеющуюся в открытых источниках и архивах информацию, имеющую отношение к теме наших потенциальных репарационных требований к Японии.
Во-вторых, подвергнуть правовой экспертизе общий массив потенциальных репарационных требований и вычленить из них ту часть, которая имеет веские правовые основания для их предъявления.
В-третьих, провести расчёты прошедших правовую экспертизу репарационных требований в стоимостной форме.
В-четвёртых, подготовить общий официальный документ репарационных требований Российской Федерации к Японии.
Это и будет та самая карта, которая должна быть выброшена на стол переговоров в удобный для России момент.
Автор — ученый-экономист, доктор экономических наук, профессор кафедры международных финансов МГИМО, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова
