Президент Франции Эммануэль Макрон объявил о чрезвычайном экономическом и социальном положении в стране. В ответ профсоюзы объявили мобилизацию трудящихся. Кто стоит за растущими беспорядками?
Трудно сразу припомнить, бывали ли в истории бунты столь же парадоксальные, как тот, что происходит ныне во Франции.
Новости партнеров
С одной стороны, вполне хаотичная толпа бушует на улицах, громя, поджигая и вступая в стычки с полицией. С другой стороны, в этом хаосе правые и левые радикалы не бьются друг с другом, как им положено, а вполне успешно объединяют свои массы-энергии и координируют свои действия.
С третьей стороны, подобного размаха демонстрациям вроде бы потребен некий управитель, центр, глава, хотя бы режиссер! Акции — а видно, что не спонтанные, не арабы с неграми автомобили в припадке злобы жгут — миллионных толп по всей Франции не могут никем не контролироваться. Но этот режиссер не проявляется, хотя бы в образе политической партии, которая возглавила бы протест. Или отдельного политика. Или хотя бы спецслужбы какой, пусть даже иностранной.
С четвертой стороны, после почти месяца протеста бунтующие толпы выставили наконец некую программу из 25 пунктов. Противоречивую, конечно, но далеко не бессмысленную. Но ведь чтобы ее сформулировать и выдвинуть, опять-таки нужен какой-то координационный центр. А его нет!
Наконец, с пятой стороны, видно, что требования разноплановые, то есть сведенные в один документ разными политическими силами. И при этом они сформулированы так, чтобы напрочь убить любые политические перспективы президента страны Эммануэля Макрона. Потому что исполнить их невозможно.
То, что Макрон мог, он сделал: выполнил первое и главное требование протеста — заморозить цены на бензин. Но нимало этим никого не успокоил. Скорее даже напротив: удовлетворенные умеренные от протестов отошли, зато их место в рядах «революционеров» заняли более радикальные элементы, которые малым удовлетворяться не собираются.
Макрон ответил закономерно…
Да, президент Франции ответил закономерно: обращением к нации, в котором объявил о чрезвычайном экономическом и социальном положении в стране. Только одно важное «но»: он… не объявлял чрезвычайное экономическое и социальное положение во Франции! Он заявил о том, что такое положение в стране сложилось!
Новости партнеров
После чего декларировал что-то вроде частичной капитуляции перед мятежными толпами:
«Мы сегодня вынуждены признать: я фактически объявляю о чрезвычайном экономическом положении в стране. Необходимо поддержать экономику, образование, ту молодежь, которая хочет учиться и жить свободными людьми. Мы хотим, чтобы Франция стала страной, где от плодов своего труда можно было жить достойно. Мы слишком медленно продвигались по этой дороге. Я требую от правительства и от парламента, чтобы они перестроили свою работу.»
То есть налицо попытка встать над схваткой и тем самым вывести из-под главного политического удара себя. Лично. Ради этого президент пообещал, что «минимальный размер оплаты труда вырастет на 100 евро в месяц начиная с мая 2019 года», «с 2019 года не будут облагаться налогами и социальными платежами сверхурочные часы работы», «в конце года будет установлена специальная премия для сотрудников, не облагаемая ни налогами, ни социальными платежами», «для тех, кто зарабатывает менее двух тысяч евро в месяц, будут установлены налоговые вычеты».
Чтобы еще ярче подчеркнуть, что президент, хоть и над схваткой, но с народом, Эммануэль Макрон объявил отдельно: «Но мы не должны на этом останавливаться. Необходимо, чтобы в помощи экономике участвовали крупнейшие предприятия и наши наиболее богатые сограждане».
По сути, он удовлетворил часть требований из тех самых 25 пунктов, которые выдвинули повстанцы. Те, что можно считать социал-демократическими, где-то, быть может, профсоюзными.
В ответ — казалось бы, очень странная акция — профсоюзы объявили мобилизацию. Во Франции это организации традиционно сильные, а забастовки считаются нормальным видом их активности. Так что, похоже, лидеры организованной части трудящихся французов заверениям Макрона не поверили…
Одновременно и правительственные чиновники нанесли удар по своему президенту, объявив, что массовые волнения уже обошлись по меньшей мере в миллиард евро, а стоимость уступок Макрона встанет еще в 8-10 миллиардов.
Что называется, «вилы» для Макрона…
Новости партнеров
«Революционеры» по-прежнему на марше
Пожалуй, слово «революционеры» не стоило бы брать в кавычки. То, что происходит ныне во Франции, и есть революция. Есть массы, которые именно своей массовостью превратились в политическую силу. Есть власти, требование к которым, в сущности, одно: идите прочь! Теперь вот есть идея и есть программа.
Да, как правильно замечено многими комментаторами, это программа из рода «за все хорошее против всего плохого». Понятно, что она неисполнима, по крайней мере, в реальном мире. Но об этом толпе может сказать — так, чтобы та, пусть поворчав, но приняла — кто-то из тех, кто на волне мятежа сможет реально отнять у него власть. И объявить радостно о победе, после которой можно надеяться на реализацию хоть чего-нибудь исполнимого из «25 требований». Чего там нет.
Но вот только Макрону над этой ситуацией уже не смеяться. Потому что народ ему не верит. Он так хотел быть похожим на «Маленького капрала», Наполеона, или хотя бы на президента де Голля, что люди явно рассмотрели неспособность его ни к той, ни к другой роли. Это явно не тот лидер нации, который может позволить себе мужественно сказать толпе: «Те, кто выкатил эти 25 пунктов, — негодяи. Они воспользовались тобою, народ. Чтобы убрать меня. Эти пункты невыполнимы. Точка. Пока я президент. Я на это не пойду, ибо это разрушит нашу милую Францию».
Потому что толпа ему тогда и скажет: «Ну так и уходи! Давно этого ждем и требуем». Потому что похоже, что именно на отставку Макрона по-прежнему направляется энергия масс. И теперь только от того, удержится президент у власти или нет, будет зависеть позднейшее определение того, чему мы стали свидетелями, — революция или мятеж.
И это означает, что кто-то реальный за всеми этими анонимными протестами стоит. Кто-то действиями толпы управляет. Кто?
Интересный эпизод может пролить, возможно, чуточку света в этом вопросе. Ряд наблюдателей уже обратили внимание на некое временное несоответствие между первым высказыванием требования снизить цены на бензин и началом массовых акций по этому поводу. А именно: требование это было высказано в интернет-петиции одного автомобилиста из департамента Сена и Марна аж полгода назад! В мае. Но лишь 12 октября эту петицию перепечатывает один из лидеров медийного рынка Франции — газета Le Parisien. И сразу же — общественный взрыв. Причем такой силы, что объяснить это только протестом против повышения цен на топливо невозможно. В лучшем случае — как последний повод, как последняя соломинка, ломающая спину верблюду.
Может быть, что-то подскажет имя владельца такой «взрывоопасной» газеты? Да.
Владельцем Le Parisien формально заявлено издательство Philippe Amaury, названное по имени одного из потомков основателя листка Эмильена Амори. А вот издателем таблоида является… французская транснациональная компания LVMH Moët Hennessy — Louis Vuitton.
Это та самая, что производит товары под известными торговыми марками Louis Vuitton, Givenchy, Guerlain, Chaumet, Moët & Chandon, Hennessy и другими.
А президентом этой компании работает некто Бернар Арно, в 2018 году признанный самым богатым человеком Европы. И этот самый гражданин Бернар Арно, как утверждают знающие люди, люто ненавидит гражданина Эммануэля Макрона…
И тут у нас сам собой вырисовывается второй «заказчик» и выгодоприобретатель протестов. Это… сама толпа. Точнее, толпа, самоорганизующаяся через социальные сети. Бернару Арно достаточно было только вбросить через подвластные ему медиаресурсы саму идею. Ну, может быть, выделить некий творческий коллектив «дочерей офицера», у которых «все не так однозначно», и которые заведут бучу в сетях по давно отработанным технологиям.
А дальше уже массы стали сами собой управлять и сами себя организовывать. Символ протестов — желтый аварийный жилет — был рожден как раз примерно таким образом. Одномоментное вспыхивание тысяч манифестаций по всей стране в исполнении сотен тысяч людей — из той же оперы явление. Там же, в сетях, формируются и формулируются общие требования, которые заводят сердца людей. Тоже несложная технология: вброс, дискуссия, литературное оформление результата — и вот уже готова идея, которая овладевает массами. И что? Да, становится материальной силой, которая в данный момент нацелена против Макрона лично. И теперь, в общем, от него зависит немногое. Только демонстрация твердости и характера. В надежде перестоять, перетерпеть основную волну протестов. С опорой, конечно, на силовиков, на элиты, на своих сторонников. Но ведь вопрос и их преданности лично Макрону ныне остро дискутабелен…
Чем закончится дело?
Тут веер вариантов открыт. Факторов, участвующих в игре, много, и не все они, как уже сказано, известны. Можно напомнить лишь одно: совсем недавно, в 2016 году, Эммануэль Макрон был совершенно никому не известной фигурой. Но кто-то поставил на него, чтобы отбить реальную угрозу победы на выборах президента либо правоконсервативной Марин Ле Пен, либо левосоциалистического Жан-Люка Меланшона. И тогда технологии мгновенной организации «движения» из тысяч «активистов», которые еще вчера не знали об этом своем качестве и тем более не знали, кто такой Макрон, сработали. И то движение, названное «Вперед!», тоже кем-то оплачивалось, медийно оформлялось, организовывалось. И эти «кто-то» тоже оставались безымянными.
Уж не они ли теперь валят своего ставленника теми же методами, что убирали некогда с его пути соперников?
Кстати, примечательно, что все же «левый радикал» Жан-Люк Меланшон вмешался сегодня в обсуждение положения в стране и в оценку того, что делают толпа и Макрон. Как и следовало ожидать, высказывание было отнюдь не в пользу действующего президента Франции. Означает ли это, что те пресловутые «некто» решили реанимировать проект Меланшона? Пока непонятно. Но именно в такой вариант укладывается то лево-социальное в основе содержимое 25 требований. И этим может объясняться то, что ни в этих требованиях, ни в требованиях управляемых кем-то повстанцев нет ни грана от проекта либерального, неоконсервативного…
То-то и главный гуру этого проекта в Европе Джордж Сорос буквально в голос вопит и чуть ли не рыдает от событий во Франции.
Но если эти предположения подтвердятся, а это должно произойти уже в ближайшие дни, это будет означать громадный поворот в политике тех семейств, что «держат» Европу в реальном, хотя и не видимом массами измерении. Если теперь еще и рухнет английская премьер Тереза Мэй, надо будет очень внимательно заглянуть в это измерение.
