Европа должна взять ответственность за свою безопасность, и значит, свой суверенитет. Заявления об этом прозвучали практически одновременно из Парижа и Берлина. Иначе говоря, две ключевые страны ЕС хотят изменить отношения всей Европы с Соединенными Штатами. Что означают эти поистине революционные заявления?
Совпадение по времени прозвучавших в Берлине и Париже заявлений случайно, но схожесть их смыслов совершенно неудивительна. Примечательно, что даже формат мероприятий, на которых европейские лидеры выступили со своими заявлениями, абсолютно идентичен – это были встречи с дипломатами, но не с чужими, а со своими. На совещаниях послов в Париже выступал президент Франции Эммануэль Макрон, а в Берлине – министр иностранных дел Германии Хайко Маас.
Новости партнеров
«Европа больше не может вверять свою безопасность только Соединенным Штатам. Сегодня нам нужно брать ответственность и гарантировать безопасность и, стало быть, суверенитет Европы» – эти слова Макрона потом были повторены в его «Твиттере». В связи с этим Макрон заявил о необходимости придать новый импульс развитию проекта европейской обороны – добавив, что в дискуссиях по военному сотрудничеству должны участвовать и Россия (но после достижения прогресса по Украине), и Турция.
«Стратегическое партнерство с Россией и Турцией, потому что эти две державы важны для нашей коллективной безопасности, их нужно прикрепить к Европе».
Хайко Маас был менее резок, но говорил, по сути, о том же. Назвав США «самым близким партнером» ЕС, он заявил, что Европа «нуждается в новом, сбалансированном партнерстве с США»:
«Усиливая европейское направление трансатлантического партнерства, мы создаем условия для того, чтобы ЕС и США могли положиться друг на друга».
Эту мысль глава немецкого МИДа более подробно обосновал в своей статье, опубликованной на прошлой неделе:
«Уже давно пришло время переоценить трансатлантическое партнерство: трезво, критично, даже самокритично… В качестве плана мы предлагаем идею сбалансированного партнерства… Когда США пересекают красные линии, мы, как европейцы, должны выставлять противовес… Необходимо укрепить европейский столп Североатлантического альянса… Создать Европейский союз безопасности и обороны – как часть трансатлантического порядка безопасности и как собственный европейский проект… Только с этой точки зрения имеет смысл увеличение расходов на оборону и безопасность».
То есть, хотя Маас постоянно уточняет, что речь идет о европейском столпе двухсоставного НАТО, а Макрон обходится без отсылок к атлантизму, речь идет об одном и том же – Европа хочет стать самостоятельной военно-политической силой. То есть вернуть себе суверенитет, ограниченный после 1945 года.
Новости партнеров
Разница между тональностью Парижа и Берлина не случайна. Франция все-таки ядерная держава и постоянный член Совбеза ООН, а Германия путь и более мощная экономически, но оккупированная англосаксами страна с вымуштрованной элитой.
В качестве причины для пробуждения европейской самостоятельности и Макрон, и Маас называют нынешнюю американскую внешнюю политику.
«Угроза, которая нависла, заключается в кризисе мультилатерализма (система многосторонних торговых привилегий – противоположное тому, что делает Трамп, отказываясь от Транстихоокеанского торгового партнерства и североамериканского НАФТА – прим. ред.)».
Этот кризис, в частности, вызван «американской политикой, сомнениями относительно будущего НАТО, односторонней и агрессивной торговой политикой, которая практически привела к торговой войне с Китаем, выходом США из Парижского соглашения, выходом США из иранского соглашения»:
«Партнер, вместе с которым Европа сражалась за мультилатерализм после войны, кажется, решил повернуться спиной к нашей общей истории… Франция каждый раз была первой страной, которая выступала против этих решений и давала это ясно понять. Каждый раз Франция пыталась убедить, что не стоит принимать то или иное решение, способное навредить хорошему диалогу между нашими странами. И я продолжаю выступать за это».
Маас также критиковал США за выход из иранской сделки и введение санкций:
«Мы не позволим действовать через наши головы, поэтому было правильным защитить европейские компании от юридических санкций».
При этом, хотя глава германского МИДа и сказал, что «избрание Дональда Трампа показало, что мы не настолько знаем Америку, как думали», он не стал все сводить к личности американского президента. И напомнил, что дороги Европы и США начали расходиться не при президенте Трампе:
Новости партнеров
«Пересечение ценностей и интересов, связывающей силой которых был конфликт между Востоком и Западом, снижается. Сегодня добиться баланса с США можно только путем тесного сотрудничества Германии с Францией и другими европейцами в рамках суверенной, сильной Европы. ЕС должен стать основой международного порядка, партнером для всех, кто привержен этому порядку».
Таким образом, мы имеем дело с конкретной декларацией Германии и Франции – две ключевые страны ЕС хотят изменить отношения Европы с США. «Младший партнер» хочет стать равным партнером – причем и в вопросах войны и мира, и в глобальной политике, и в мировой экономике. НАТО распускать не призывают, но хотят получить в нем равные права. Это, конечно, революция, пускай пока и на словах.
Да, Меркель впервые заявила о том, что Европа должна взять свою судьбу в свои руки, еще в прошлом году, после первой встречи с Трампом. Да, Трамп почти в открытую играет если не на развал, то на ослабление Евросоюза (в котором он видит торгового конкурента, а не союзника). Да, разногласия между геополитическими интересами США и Европы нарастают все последние годы. Да, Брексит меняет баланс сил внутри ЕС, не говоря уже о том, что по мере укрепления самого Евросоюза неизбежно должны были расти и немецкие амбиции. Но все равно что-то мешает поверить в решительность Макрона и Мааса.
Чтобы строить суверенную Европу, нужно иметь четкое представление о тех ценностях, на которых она будет базироваться. Но нынешний европейский проект не только несет в себе такие изначально заложенные в нем мины, как мультикультурализм и безнациональность, но и в принципе является не чем иным, как продуктом англосаксонского глобализма. То есть если глобализация по-американски рушится, то не нужна и единая Европа – в том виде, в котором ее создавали последние десятилетия.
А крах глобализации в том виде, в котором ее продвигали англосаксы, ни для кого уже не секрет. Сам феномен Трампа является как раз попыткой спасти США как национальное государство от гибели под обломками разваливающейся «вавилонской башни». И в Европе многие это понимают. Но есть и те, кто, наоборот, хочет, чтобы Европа подхватила выпадающее из рук США знамя глобализации и заменила собой не справившихся с задачей американцев в качестве центра сборки «единого человечества». По крайней мере, вся риторика Хайко Мааса выдает в нем как раз типичного глобалиста – то есть он представляет собой классический продукт воспитания в духе верности единственно верному учению «атлантизма».
Для России, впрочем, сам факт укрепления Европой своей самостоятельности в среднесрочной перспективе будет только выгоден – потому что будет работать на приближение многополярного мирового устройства. Три месяца назад в Санкт-Петербурге Владимир Путин в полушутливой форме предложил Макрону не беспокоиться о том, что у Европы есть обязательства перед США, от которых она зависит в плане безопасности:
«Но на этот счет не надо переживать – мы поможем. Мы обеспечим безопасность. И, во всяком случае, все, что от нас зависит, мы сделаем для того, чтобы не было никаких новых угроз».
Тогда Макрон сказал, что абсолютно ничего не боится, потому что у него есть французская армия, но он должен думать о европейской архитектуре безопасности и об обязательствах. Сегодня Макрон дал Путину более конкретный ответ.
