Октябрь 1917 года как ключ к современным глобальным проблемам и национальной стратегии России
Предстоящая встреча Владимира Путина и Дональда Трампа не отменяет фундаментальных проблем современности. Как максимум, она смягчит российско-американские противоречия до уровня, развязывающего США руки в том, чтобы «построить» своих европейских сателлитов, объяснив им, кто в доме хозяин. И позволит разграничить сферы влияния с Вашингтоном в соответствии с принципами бисмарковской Realpolitik. Как минимум, продемонстрирует стремление Трампа к такому смягчению, позволяющее республиканцам рассчитывать на успех на ноябрьских промежуточных выборах в Конгресс.
Поэтому при всей остроте нынешнего противостояния России и Запада, и при всех безосновательных надеждах на его прекращение, ничего сверхъестественного не происходит. Этой тенденции уже полтысячелетия, она обнаружилась еще в XV веке, при создании централизованного русского государства. На Западе тогда решили, что мировой баланс нарушен, а на Руси, напротив, что он восстанавливается. Разрешить это противоречие невозможно. Как нет и путей преодоления разлома между западным и восточным христианством. Это антагонизм, требующий капитуляции одной из сторон.
Новости партнеров
Поэтому с конца XIX века, когда это осознается, начинаются попытки Запада разрушить историческую Россию. В любом виде – Российской Империи, Советского Союза или Российской Федерации. И они продолжаются до сих пор. На поэтапной дезинтеграции окраин «большой России», то есть современного СНГ, с последующим движением вглубь Хартленда – континентальной Евразии – выстраиваются все геополитические концепции Запада. Генералу Шебаршину — начальнику внешней разведки КГБ СССР — принадлежит феноменальная по точности оценка: «Западу от России нужно только одно – чтобы ее не было».
Это почти удалось после февраля 1917 года. Из хронологии распада Российской Империи видно, что он никак не связан с большевиками, а является результатом долгосрочной стратегии Запада и прозападной ликвидационной политики Временного правительства. С начала марта по начало мая страна затрещала по швам, и сепаратизм вспыхнул по всем окраинам – от Туркестана и Северного Кавказа до Польши и Прибалтики. Апофеозом стали прошедшие одновременно в начале мая Всероссийский мусульманский съезд в Москве, подержавший решение о национальной автономии тюркских народов, принятой бакинским съездом Тюркской партии федералистов, и Украинский войсковой съезд в Киеве, принявший аналогичное решение по русской Малороссии.
И показательно, что выдвинутый киевским съездом лозунг «национализации армии» был впоследствии одобрен Верховным Главнокомандующим генералом Корниловым; после этого пройдет меньше месяца, и Корнилов, в «послужном списке» которого позорный арест царской семьи, пойдет в услужение англичанам и с их помощью организует государственный мятеж.
Разваливали не только Россию, но и остальные империи, за исключением Британской. С тем, чтобы передать династический принцип в крупный бизнес, приватизировать власть с суверенитетами и, прикрываясь спектаклем «выборов», манипулировать политиками-марионетками. Но Россию «валили» особенно настойчиво и последовательно – пытались восстановить тот самый баланс, по западным представлениям. И заодно поживиться территориями и природными богатствами. «Остальной мир будет жить более спокойно, если вместо огромной России в мире будут четыре России – Сибирь и поделенная европейская часть страны». Это полковник Хаус – «власть за троном» президента США Вильсона, как он сам себя «скромно» называл.
Именно Вильсон и Хаус, который через резидента британской разведки в США Уайзмена и глав британского МИД Грэя и Бальфура тесно контактировал с Лондоном, на Версальской конференции 1919-1920 годов протащили проект Лиги Наций, которую собирались сделать «мировым правительством». Помешал Великий Октябрь, который разрушил эти планы. Став противоположностью Февралю, он вернул России утраченный суверенитет.
Вот как его оценивал Тойнби, крупный ученый-кукловод, который на протяжении 30-лет, с 1925 по 1955 годы возглавлял ведущий «мозговой центр» Британии – Королевский институт международных отношений («Chatham House»). «Коммунизм есть оружие, и как бомбы, самолеты и пулеметы, это оружие западного происхождения. Позаимствовав у Запада помимо промышленных достижений еще и идеологию, и обратив ее против Запада, большевики в 1917 году дали российской истории совершенно новое направление». Правда, Тойнби так и не осознал или не решился обнародовать то, о чем Бердяев написал в «Истоках и смысле русского коммунизма»: что учение Маркса в России соединилось с национальной почвой и традицией и потому направление российской истории тогда принципиально не поменялось. Забегая вперед, отметим, что Тойнби поправил и Черчилль, увидевший в сталинском СССР «поворот вправо».
После Октября западным элитам стало понятно, что победа упущена, и игру придется переигрывать заново. Поэтому США не вступили в Лигу Наций, которую сами же и создавали. И повели политику, описанную легендарным советским разведчиком-нелегалом генералом Дроздовым.
Новости партнеров
В 1929 году президент США Гувер принял делегацию олигархов, которые предупредили его о приближении кризиса и посоветовали взяться за изменение расстановки сил в мире: одновременно оказать помощь России, чтобы она окончательно избавилась от ран Гражданской войны, и Германии – преодолеть последствия Версальского договора. На вопрос Гувера «для чего нам это нужно, и что будет потом?», бизнесмены ответили, что «столкнув Россию и Германию», США смогут выйти из кризиса, оставшись с одним из этих противников «один на один». Из этой цитаты видно, что США вместе с Британией дирижировали процессами в Европе. За продвижением к власти Черчилля, например, стояла связка влиятельнейших олигархов Баруха и Бивербрука.
А в самой Европе устроили кастинг двух проектов. В 1921 году на политической арене появляется Гитлер, который возглавляет НСДАП, до этого Германскую рабочую партию (ГРП) Дрекслера. В ноябре 1923 года в Мюнхене происходит «пивной путч», подавленный властями, и Гитлер временно отходит на второй план. Продвигают другой проект – «Панъевропейского союза», альянса крупной буржуазии с аристократией. Вот как он выглядит.
«Союз народов, ведающий общими интересами всего человечества; в его пределах большие группировки государств, связанных общими интересами; отдельные государства в каждой группе, в компетенцию которых входит защита чисто местных интересов». Это Андрей Мандельштам – русский юрист-эмигрант, международный правовед, участник «Панъевропейского» проекта. Главное отличие «Пан-Европы», автором которой является австро-венгерский дипломат, граф Куденхов-Калерги, от нацистов в том, что ставка делается не на войну, а на интеграцию «оранжевого» типа. Именно конкуренция нацистского проекта с «Пан-Европой» и породила неприязненные отношения между Гитлером и свергнутой австро-венгерской династией Габсбургов, которая стояла за этим проектом.
Но идеологическое противостояние существовало и внутри самого нацизма. Доминировало расовое течение, представленное Гитлером и идеологом НСДАП Розенбергом. Но имелось и другое, космополитическое, связанное с СС и рейхсфюрером этого «черного ордена» Гиммлером.
«Германия ведет эту войну ради создания Европейской конфедерации как ассоциативного и социалистического сообщества народов Европы, — говорится в документе верховного командования СС “Идея мира для Европы 1944/45”. – Отказ от всякой претензии на немецкое господство вне естественных этнических границ… Создание Соединенных Государств Европы на основе равенства прав всех вошедших в них народов. Подчинение всех национальных точек зрения этой великой цели». Контуры этого плана, разработка которого относится к 1942-1943 годам, достаточно подробно описаны в мемуарах шефа внешней разведки (СД) Шелленберга.
Несмотря на практическую неизвестность, именно этот документ сыграл определяющую роль в судьбе послевоенной Европы. Европейцев обманули, втолковав им, будто бы нацизм умер вместе с Гитлером. На деле же эсэсовский вариант нацизма объединили с «Пан-Европой», выдав этот симбиоз за «демократическую» европейскую интеграцию.
Уходя с политической сцены, Гиммлер передал его лидеру антифашистского Сопротивления, будущему президенту Франции генералу де Голлю, и именно в том документе было написано про франко-германскую «ось» «единой Европы».
Французский историк де Кериллис называл де Голля «нацистом, принявшим сторону победителей». Именно ему принадлежит известный проект «Европа от Атлантики до Урала», который – об этом вслух не распространяются – предусматривает разделение нашей страны по Уральскому хребту на европейскую и азиатскую части. Имеется и другая интерпретация этого проекта, с включением России в Запад целиком – «Европа от Атлантики до Владивостока». Фактической утраты суверенитета она тоже не отменяет.
Новости партнеров
Так что сегодняшний Европейский союз – это проект трех сил: европейской аристократии, европейской буржуазии и глобального нацизма, коммуникатором между которыми выступил и по-прежнему выступает Ватикан.
Символика «Пан-Европы» с двенадцатью звездами перекочевала на флаг Евросоюза, а сами звезды позаимствованы из «Апокалипсиса» Иоанна Богослова. Это и намек на политический «конец истории», связанный с эсхатологическим Концом Времен, и акт преемственности Евросоюза к «тысячелетнему» Третьему рейху. И все это — под патронатом американских спецслужб — швейцарской резидентуры будущего первого директора ЦРУ Алена Даллеса, на которого работал будущий основатель Римского клуба Печчеи, бизнесмен с итальянскими корнями и нацистскими взглядами. Именно он первым заговорил о Европейском союзе за 27 лет до его создания.
«Чтобы сделать глобальный план, нужно укрепить связи между Европой и США, — откровенничал Печчеи в лекции “Вызов 70-х годов”, прочитанной в 1965 году в Буэнос-Айресе, столице Аргентины, приютившей большинство бежавших из Старого Света высокопоставленных нацистов. – Поэтому основой глобального плана я считаю Североатлантическое партнерство, связанное с созданием Европейского союза».
Оговоримся: США после войны действительно остались наедине с СССР. Но не так, как хотели. В их планы не входили ни советские войска в центре Европы, ни ООН с советским правом вето. Они эту организацию видели копией Лиги Наций – «мировым правительством» под собственным контролем. Американские расчеты строились на том, что победитель схватки СССР с Германией не усилится, а будет ослаблен. Когда эти расчеты не оправдались, нам навязали холодную войну на уничтожение. 23 февраля 1946 года временный поверенный в Москве Кеннан отправил в госдеп знаменитую «длинную телеграмму», в которой призвал к «сдерживанию» СССР путем его разрушения изнутри.
Через две недели, 5 марта, с Фултонской речью, повторяющей тезисы Кеннана, выступил Черчилль. В августе 1948 года появилась директива Совета национальной безопасности США Д-20/1, в которой ставились задачи по расчленению СССР и передаче Вашингтону фактического управления его территориями. Наконец, в 1959 году с подачи украинского националиста Льва Добрянского в США приняли «Закон о порабощенных народах»; сегодня его дочь Пола Добрянски – ключевой модератор и спикер по российскому вопросу Трехсторонней комиссии – объединения североамериканской, европейской и японской элит. С ней тесно сотрудничают гайдаровские либералы Кудрин, Мау, Юргенс.
Интересный факт: в преддверие прихода к власти, в 1984 году, Горбачев посетил Лондон, где заручился поддержкой Тэтчер, а также Вену, где его поддержал Отто фон Габсбург. В последующем Горбачев неоднократно называл Европейский союз «Европейскими Советами», из чего следует, что выдвинувшие его советские элиты поддержали эсэсовский проект, «обменяв» Советский Союз на Евросоюз, и что целью этого обмена было включение нашей страны в Европу не целиком, а по частям.
Для этого Старый Свет с середины 80-х годов целенаправленно превращали в «пилотный проект» глобализации, проводя политику «еврорегионализации». Именно это и закладывалось как в нацистский проект «Соединенных Государств Европы», так и в более раннюю интерпретацию «Пан-Европы». Смысл «еврорегионализации» в том, чтобы с помощью пограничных межрегиональных связей сформировать из сопредельных регионов объединенные «еврорегионы» и вывести их из-под фактической юрисдикции государств, переключив явочным порядком на Брюссель.
А что такое глобализация, если отбросить туман «всечеловеческого» единения, не имеющий отношения к действительности? Геополитический аспект глобализации – это глокализация (от сочетания «глобального» и «локального»): размывание государственных полномочий с передачей их наверх, в транснациональные и глобальные структуры, и вниз – в административные единицы. Цивилизационный аспект – фрагмеграция (смесь «фрагментации» и «интеграции»): разрушение народов и идентичностей с интеграцией экономик. Итак, в ходе глобализации государства разлагаются до человеческих «атомов», которые затем соединяются в новое глобальное пространство с интегрированным управлением и экономикой.
Поэтому после распада СССР курс был взят на разрушение и Российской Федерации. Вот выдержки из стратегического документа — Хьюстонского проекта, разработанного теоретиками «управления хаосом» из крупнейшего американского «think tank» — Института проблем сложности в Санта-Фе (был опубликован в 2001 г. газетой «Завтра»).
«Одним из требований, предъявляемых к США новым российским вызовом, является отказ от отношения к России как к какому-то целому, каким она больше не является или перестанет являться в обозримом будущем. Необходимо прорабатывать отдельную политику для отдельных регионов, особо выделяя …Калининград, Северный Кавказ, Восточную Сибирь и Дальний Восток, а также Москву и Санкт-Петербург…».
Сравните этот проект с нацистским Генеральным планом «Ost», который был найден в архивах и опубликован в 2009 году, и вы не найдете особых отличий.
Итак, ключевое во всех этих рассуждениях – это провал проекта Лиги Наций благодаря Великому Октябрю. Так что же такое Великая Октябрьская социалистическая революция, и кто такие большевики?
Не только нацизмов два, но и марксизмов тоже. И в любой идеологической нише всегда идеалисты соседствуют с реалистами, а компрадоры – с патриотами.
В 1914 году появилась книжка «Империализм» крупного немецкого социал-демократа Каутского. Он считал, что рано или поздно империализм – капитализм монополий – станет глобальным, и самый сильный национальный империализм поглотит все остальные, превратившись в «ультраимпериализм». Ленин ответил Каутскому книгой «Империализм как высшая стадия капитализма», в которой отверг идею ультраимпериализма, назвав империализм «кануном социалистической революции». С точки зрения Запада прав был Каутский: глобальный империализм действительно появился. Это и есть глобализация. С точки зрения России прав оказался Ленин, ибо главный смысл Великого Октября — в выведении нашей страны из капиталистического проекта и в недопущении ее интеграции в ультраимпериализм.
В чем была фундаментальная разница между большевиками и меньшевиками? В их отношении к социализму и социалистической революции. Меньшевики считали, что по Марксу социализм должен вырасти из капитализма, а для этого потребуется длительное капиталистическое развитие. Ленин же полагал, что в эпоху империализма ведущие страны развиваются неравномерно. Одни вырываются вперед, другие отстают и становятся «слабым звеном», где и может произойти социалистическая революция. Таким «слабым звеном» он видел Россию, рассчитывая вывести ее из системы империализма и поставить на суверенный путь до того, как в мире произойдет ультраимпериалистическая глобализация. Поэтому он предлагал быстро перейти от буржуазно-демократической революции к социалистической, свергнув власть буржуазии, и пересмотрев разрушившие страну итоги Февраля.
Именно в этом расхождение Ленина не только с меньшевиками, но и с европейской социал-демократией. Ленин понимал, что «долгое капиталистическое развитие» будет проходить под управлением внешних олигархических центров. И что согласившись на роль левого фланга буржуазных двухпартийных систем, западные марксисты предали и классовые интересы рабочих, и национальные интересы своих стран и народов. Поэтому Великий Октябрь – прежде всего национально-освободительная революция, которая стала социалистической в силу необходимости иметь некапиталистический идеологический стержень. И именно в этом смысле марксизм в руках Ленина, по Тойнби, стал «антизападным оружием».
В том, что историческая правда была на стороне Ленина, убеждает характерное откровение американского посла в Петрограде Фрэнсиса: «Февраль – прекрасный пример внешнего управления с согласия самих управляемых». Вспомним унизительную «ноту Милюкова» лидерам Антанты, ввергшую Временное правительство в первый полномасштабный кризис уже в конце апреля 1917 года, и убедимся, что Фрэнсис ничего не преувеличивал.
Вот три ленинские теории, появившиеся одна за другой после книжки Каутского, которые с точки зрения классического марксизма казались ересью, но позволили большевикам разорвать с Западом и двинуться своим путем. И существенно обогатили марксистскую теоретическую мысль:
— теория империализма (с шестью, а не пятью, как нас приучили, признаками империализма);
— теория победы социалистической революции в отдельно взятой стране (впоследствии была переоформлена Сталиным в противопоставленную троцкизму теорию строительства социализма в отдельно взятой стране);
— теория пролетарского государства, отказавшаяся от провозглашенного Марксом «отмирания» государства.
Ленин предложил выйти из мировой системы капитализма и основать свою систему, в центр которой будет поставлена Россия. И он обратился не только к рабочему движению, но и к национально-освободительному. Связал выживание Советской власти с его подъемом на Востоке, прежде всего, в Китае.
История доказала ленинскую правоту, поэтому большевики в Октябре и взяли у меньшевиков и их попутчиков в лице кадетствующего генералитета реванш за Февраль, отстояв суверенитет России. Отсюда главное противоречие в марксизме – между глобализмом и национальными интересами. Исторический опыт неопровержимо доказывает: суверенный марксизм, противостоящий внешнему управлению, укореняется там, где он соединяется с национальной традицией. Именно так и произошло в СССР и КНР. Там же, где он отрывается от национальной почвы и ей противопоставляется, он проигрывает (Бавария, Венгрия, Финляндия).
Однако победив глобалистов-меньшевиков, Ленин, а за ним и Сталин столкнулись с глобалистами-неоменьшевиками в собственной партии – с Троцким и троцкистами. Помимо большевиков и меньшевиков, в РСДРП имелся еще и «центр». Это и была вотчина Троцкого. Троцкизм – это большевистская революционная риторика с меньшевистской политикой соглашательства с собственной и внешней буржуазией. Троцкий хотел объединить вокруг «центра», то есть вокруг себя, и большевиков, и меньшевиков. И стать «солнцем партии». Не вышло.
Большевиков шельмуют именно Троцким, этим ставленником западного капитала. Хотят столкнуть Ленина со Сталиным, будто бы Ленин с Троцким выступали против Сталина и — за «мировую революцию». При этом умалчивают, что выступали они за разные «мировые революции». Авангардом «мировой революции» Ленин считал российский пролетариат, а Троцкий – европейский; главной ее движущей силой Ленин видел пролетариат — в каждой стране свой, а Троцкий – Красную Армию, которую провозглашал «армией Коминтерна». Как говорится, почувствуйте разницу между ленинским размахиванием жупелом «мировой революции», чтобы удержать Запад от агрессии против Советской России угрозой революционного взрыва в его тылу, и превращением нашей страны, по Троцкому, в «охапку хвороста в костер вселенского пожара».
В 1920 году, на втором Конгрессе Коминтерна, Ленин от «мировой революции» окончательно отказался, признав «теоретическую недостаточность» ее разработки; сталинское «строительство социализма в отдельной взятой стране» — прямое продолжение ленинской «победы революции в отдельно взятой стране». Ни то, ни другое с троцкизмом несовместимо. Но у идей Троцкого в западных верхах было тогда и по сей день остается много последователей. Потерпев поражение в СССР, троцкизм стал работать против СССР. И основал центр глобалистского марксизма, который даже в советские времена находился на Западе. И объединился против СССР как с западными демократиями, так и с германским нацистским режимом.
Первым на это обратил внимание Черчилль – удивительное признание. «В Москве развился замечательный дуализм, доходящий до настоящего раскола… Это спор между Сталиным и Троцким. …Те, кто находится под влиянием московских чар, считают своим первейшим долгом продвижение русской внешней политики и сохранение национальной безопасности России. Ортодоксальные доктринеры воспринимают эти тенденции с яростью и отвращением… Так называемые коммунистические беспорядки во Франции …должны быть отнесены на счет троцкистской секции. Во Франции достоверно и открыто заявляется, что финансирование, от которого зависит Троцкий, идет не из Москвы, а из Берлина…» (выделено мной – В.П.).
Нонсенс? Нет, факт, честно отмеченный Черчиллем, который признается, что ему самому «трудно поверить», что нацистское правительство, провозгласившее крестовый поход против коммунизма, одновременно поощряет его «наиболее разрушительную форму».
В декабре 1935 года Троцкий встретился с Гессом. И договорился с ним в обмен на свержение Сталина и собственный приход к власти на нацистских штыках согласиться с расчленением СССР, реставрацией капитализма и колониальной зависимостью от Германии. Помимо этого, Троцкий еще и создал IV Интернационал, расколов в преддверие войны мировое коммунистическое движение, поддержка которого позарез была нужна нашей стране.
А вот о связях Троцкого с западной олигархией свидетельствует крупный троцкист Раковский, глава правительства советской Украины. «Знаете ли вы, кто финансировал Октябрьскую революцию? Ее финансировали “Они”, через тех же самых банкиров, которые финансировали революцию в 1905 году, а именно Якова Шиффа и братьев Варбургов…, через один из пяти банков – членов ФРС – “Kuhn, Loeb & Co”. “Nya Banken” – это из Стокгольма. Я был там… и принимал участие в перемещении фондов. Пока не прибыл Троцкий, я был единственным …посредником с революционной стороны».
«Kuhn, Loeb & Co» — финансовая кампания, которая стояла у истоков Федеральной резервной системы и активно финансировала в России и февральский переворот, и Троцкого, в расчете на его приход к власти в Октябре. Да-да! Советская пропаганда избегала обсуждения Троцкого. А на самом деле? Финансировал ли западный олигархат Октябрьскую революцию? Да, финансировал. Но не Ленина, которого он старался отодвинуть, в том числе руками Временного правительства, а Троцкого, на которого сделал ставку. Не случайно, проиграв Октябрь, Троцкий в Гражданскую войну сблизился с британской агентурой.
И сегодня троцкизм остается весьма популярным на Западе. Откуда, например, взялся американский неоконсерватизм? Неоконсерватизм – это либерализм + троцкизм + так называемый «христианский сионизм», требующий от христиан поддерживать Израиль. Ирвинг Кристол, автор неоконсервативного манифеста, — член IV Интернационала. «Арабская весна» с ее цветными переворотами – прямое порождение троцкизма, у которого неоконсерватизм взял идею «мировой революции» и переоформил ее в «глобальную демократическую революцию», которую Джордж Буш-младший провозгласил в ноябре 2003 года в NED – Национальном фонде поддержки демократии.
Вот этой исторической правды антикоммунизм, в том числе российский, боится, как огня. Бежит от нее, как черт от ладана. Потому что все шельмование советского периода, великого Красного проекта, сводится к неубедительно жалкой попытке поставить знак равенства между ленинизмом и троцкизмом (кстати, «Троцкизм или ленинизм?» — так называлась программная речь Сталина, произнесенная в ноябре 1924 года, в которой троцкизм был назван «своеобразной идеологией, несовместимой с ленинизмом»).
Для чего это им нужно? Только не для исторической правды, а лишь в оправдание изысков западной псевдонауки, исторгшей из своего чрева концепцию тоталитаризма, единственным предназначением которой является постановка знака равенства между двумя антиподами – коммунизмом и его злейшим врагом – фашизмом. И связь троцкизма с фашизмом лишь доказывает их общее западное, антисоветское происхождение.
Трагедия СССР заключалась в том, что после Ленина и Сталина КПСС не занималась обновлением теории. И потихоньку отступила с большевистских позиций на троцкистские и меньшевистские. Хрущев и Горбачев – троцкисты. Первый – натуральный, раскаявшийся при Сталине, но не изменивший взглядов, второй – «стихийный». Ельцин – меньшевик, буржуазный перерожденец. Хрущевская «оттепель», горбачевская «перестройка» и ельцинско-гайдаровские «реформы» — это этапы сползания к капитализму.
Это не значит, что попыток обновления теории не предпринималось. Достаточно вспомнить блестящие работы Юрия Семенова, устраняющие противоречие между общим и частным в марксистской теории общественно-экономических формаций, которым идеологический агитпроп КПСС попросту не дал хода.
Однако в других странах обновлению марксизма никто не мешал. На Западе появилась мир-системная теория Валлерстайна, а в Китае Дэн Сяопин вернулся к ленинскому пониманию национально-освободительной сущности марксизма. «Марксизм с китайской спецификой» — это и есть соединение марксизма с национальной традицией. С этой точки зрения ленинизм – это марксизм с русской спецификой.
Как мы отступали от ленинизма? Не было ли это случайностью? Нет, не было. Это был план снюхавшихся с Западом компартийных предателей и перерожденцев, а также сделавших ставку на рыночную экономику «крепких хозяйственников» вроде Косыгина.
«После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой как кувалда метод пропаганды “идей” позднего Ленина… Разработали (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и “нравственным социализмом” – по революционаризму вообще». Это откровения «архитектора перестройки» Яковлева, члена Политбюро, идеолога КПСС. Ленинизмом – по сталинизму, а затем меньшевизмом — по ленинизму. Именно так партийная номенклатура и уничтожала СССР.
А сегодня? Пресс-секретарь нынешнего президента Песков заявлял, что в 100-летие Октября праздновать нечего. А вот в Китае, например, считают иначе. Потому и поставили идеи коммунизма в центр концепции социализма с китайской спецификой в новую эпоху, проложив от нее на XIX съезде КПК, приуроченном к столетию Великого Октября, путь к «сообществу единой судьбы человечества». А это — главная на сегодняшней день идеологема КПК и КНР.
В то время, как российские верхи свое наследство предают и проедают, Китай готов его подобрать, чтобы потом нас же и повести в своем фарватере наших же идей. У нас же в ответ на это экспериментируют с системой образования. И как бы воплощают в жизнь постулаты Дэвида Рокфеллера в его заочном споре с Лениным: «Если идеи становятся материальной силой, когда овладевают массами, то задача состоит в том, чтобы создать массы, неспособные к восприятию никаких идей».
Как быть? Мы уже говорили о мир-системной теории, которая рассматривает мир единой системой. Или суммой мир-систем. У каждой мир-системы – свой центр и своя периферия. СССР – это центр самостоятельной, отдельной от мирового капитализма, социалистической мир-системы. И, разрушив ее в августе 1991 года, который стал прямым повторением февраля 1917 года, Россия согласилась на роль капиталистической окраины, которая никогда центром не станет. История повторилась: социализм вместе с СССР был свергнут диссидентствующей партийной верхушкой так же, как монархию с опорой на тогдашних диссидентов – либералов-кадетов и меньшевиков – уничтожали предавшие Николая II члены императорской семьи.
Переходим к текущей геополитике и одновременно – к выводам.
Первое. Угрозы современности адресованы постсоветским народам; элиты они затрагивают лишь по касательной, в контексте распространения в них продажности и настроений в пользу капитуляции. В отличие от элит, интересы народов связаны с восстановлением «большой страны», а не с тем, чтобы продаться Западу оптом и в розницу. Но и элиты просто не понимают, что продавшись, будут раскулачены.
На этом фоне яснее ясного видно не столько классовое, сколько национально-освободительное содержание и историческое значение Великой Октябрьской социалистической революции – этого по-настоящему главного события XX века. Ибо без 25 октября (7 ноября) 1917 года никогда не было бы в нашей и мировой истории ни 9 мая 1945 года, ни 12 апреля 1961 года, ни множества других памятных исторических дат.
Второе. Окраины постсоветского пространства превратились сегодня в плацдарм наступления на Россию с целью ее разрушения. Во-первых, для восстановления мирового баланса, с точки зрения Запада. Во-вторых, ради контроля над нашими природными ресурсами, как об этом Рузвельт с Черчиллем еще в августе 1941 года мечтали в Атлантической хартии. В-третьих, и это главное, чтобы обеспечить необратимость распада СССР.
Дело в том, что с сохранением в 1991 году Российской Федерации, произошел не распад Советского Союза, а лишь полураспад. Ибо как говорил крупный советолог Пайпс, Россия обладает способностью, «подобно сердцу», как сжиматься, так и разжиматься до прежних границ. Поэтому нет никакой победы Запада в холодной войне. Она – не закончена. Запад этого боится и хочет «зафиксировать прибыль» от победы в холодной войне здесь и сейчас.
Поэтому нынешняя ситуация – не окончательная и ненадолго. Полураспад нестабилен. Либо все развалится до конца, как они и планировали, либо распад будет обращен вспять встречной интеграцией. Поэтому борьба идет не за мифическую «демократию», «права человека» или «интеграцию в мировую экономику», а за то, какая из тенденций возьмет верх – центробежная, ведущая к полному разрушению «большой страны», либо центростремительная, способствующая восстановлению СССР.
И опыт Великого Октября доказывает, что у советской реставрации нет альтернативы, совместимой с выживанием страны. Решение этой задачи требует развития экономических и военно-политических инструментов и институтов интеграции — ЕАЭС и ОДКБ. Однако этого мало. Надо понимать, что без полноценной политической интеграции не обойтись со всеми вытекающими из этого последствиями как для России, так и для стран постсоветского пространства.
Третье. Понимая остроту этого выбора, Запад пытается форсировать развязку, для чего кризисы в Сирии и на Украине объединены в единый театр военных действий нынешней «гибридной войны» — Черноморский. На сирийском фланге готовится эскалация американо-израильского противостояния с Ираном и вовлечение в нее на антииранских позициях Саудовской Аравии и карликовых монархий Залива. Вплоть до военной конфронтации.
Все более явно поджигают Афганистан. Особого внимания требуют тенденции, связанные с наметившейся перспективой интеграции на Корейском полуострове. На восточноевропейском фланге планируется дезинтеграция Украины с постепенным переходом ее различных частей под контроль Польши и Румынии и созданием на западных границах России черноморско-балтийского «санитарного кордона».
Четвертое. Если внутри СНГ наиболее эффективным средством является постсоветская интеграция, в рамках которой разрешение находят все «замороженные» конфликты, то международная ситуация требует укрепления стратегического взаимодействия с Китаем. А также максимального использования потенциала и механизмов ШОС, способной смягчить и направить в конструктивное русло периодически обостряющиеся китайско-индийские и индийско-пакистанские противоречия. В том числе на афганском фронте.
И пятое. Никакая результативная контрстратегия невозможна без коренного левого поворота во внутренней политике. А также без зачистки либерально-монетаристской экономической модели и тусовки и полного и безоговорочного отказа от антикоммунизма и антисоветизма. И во власти, и в оппозиции. Вызовы времени, как и сто лет назад, ставят знак равенства между социальной справедливостью и национальным освобождением. Одно из двух: или пошлая, ложно понимаемая, компрадорская «элитарность» уничтожит страну, или страна сбросит с себя ее оковы. И возьмет курс на полноценную самодостаточность и субъектность в выборе исторического пути.
Автор — доктор политических наук, действительный член Академии геополитических проблем
