«Великая Отечественная война была жуткой, — рассказывает 83-летняя пенсионерка из Алчевска Людмила Васильевна. — Но тогда 1418 дней «распределились» по территориям, по странам. А здесь эти 1418 дней сосредоточились в одном месте. Тебя бомбят четыре года подряд, и ты не знаешь, когда это закончится, это тяжелее всего».
Подобное я слышу постоянно от жителей Донбасса, вступившего в пятый год войны. «Мы готовы умирать за победу, — сказал мне один из ополченцев, — но знать бы, когда это все закончится».
Новости партнеров
«Самое сложное — это жить в неопределенности, — вторит ему Валерий Филиппов, ректор Луганской академии культуры и искусств, прошедший плен в батальоне «Айдар» и застенки СБУ. — Мы сейчас между небом и землей. Поверьте, очень сложно, когда ты не можешь планировать свою жизнь на завтра или послезавтра».
В 2014-м и 2015-м Луганск перенес страшные бомбежки и артобстрелы, оставившие шрамы по всему городу. Где-то поврежденные дома залатали, где-то до сих пор зияют выбитые окна. Есть полностью разрушенные здания. Примерно полтора года столицу Луганской республики не обстреливали, но две недели назад город подвергся масштабному артналету. Украинские войска целенаправленно били по месту сосредоточения боевой техники времен Великой Отечественной войны, готовившейся для парада Победы 9 Мая. Причем явно делали это по наводке миссии ОБСЕ.
Теперь луганчане считают делом чести восстановить к празднику танк Т-34, ранее снятый с постамента ради парада. Ремонтные работы идут полным ходом. Еще до этого в порядок привели две пушки времен Великой Отечественной — ЗИС-2 и ЗИС-3, также пострадавшие в ходе варварского обстрела. Вооруженные силы Украины (ВСУ) целили по технике, которая воевала против нацистов. Жители ЛНР считают это показательным: мол, носители этой идеологии всегда боялись памяти о нашей Победе.
Конечно, самые ужасные дни войны, когда в постоянно обстреливавшемся городе не было ни воды, ни света, ни работающих магазинов, позади. Но и теперь в Луганске нелегко. Пенсии в основном три тысячи рублей. Квалифицированные врачи получают ненамного больше (в районе четырех тысяч), поэтому чаще всего вынуждены работать в две смены, без выходных.
Правда, это привело к неожиданному явлению: Луганск в последнее время стал местом паломничества нуждающихся в платном медицинском обслуживании. Едут из ближайших регионов России и Украины, чтобы за небольшую сумму подлечиться. Особенно это касается луганской стоматологии — соотношение цены и качества услуг кажется для украинцев, оставшихся по ту линию фронта, просто невероятным.
Многие луганчане говорили мне, что в магазинах у них «московские цены». Но все-таки я убедился в том, что до Москвы еще далеко, скорее нужно говорить «ростовские». Есть и сетевые супермаркеты. Так, всех приезжих поражает то, что в непризнанной республике продолжают работать (и даже открываются новые) магазины известной голландской сети Spar, чего, к примеру, нет в ДНР.
Украина часто спекулирует тем, что ее пенсии и зарплаты выше, чем в Донбассе. Правда, это не облегчает жизнь украинцев. Например, жительница Краматорска Оксана, приехавшая в Луганск навестить свою маму, сказала мне: «Сейчас выгоднее получать украинскую пенсию и жить в ЛНР. Если года два назад здесь, в Луганске, цены на продукты были намного выше, чем у нас, то сейчас мы фактически уравнялись. А вот цены на ЖКХ, на все услуги, на медицину Украина задрала так, что мы не можем свести концы с концами».
Новости партнеров
Действительно, некоторые вышедшие на заслуженный отдых в ЛНР и ДНР пытаются выжить, получая свои кровно заработанные пенсии на Украине. Но в основном это удается лишь сравнительно «молодым» пенсионерам 50-60 лет (в Донбассе многие шахтеры и металлурги уходили на покой в этом возрасте) или тем, у кого есть родственники в этом же регионе, занятом ВСУ. Один из пенсионеров, с которыми я общался, принципиально не хочет ездить на Украину. Некоторые просто не в состоянии.
Украина сделала все, чтобы старикам Донбасса было труднее получать свои деньги. Например, есть негласное правило выдавать пенсии только тем, кто переночевал ночь или две на территории, подконтрольной ВСУ. Вот некоторые и спят в машинах, ожидая своей очереди. А Людмила Васильевна, упомянутая выше, потратила почти все свои скромные сбережения на поездки за пенсией, но так ничего и не получила и больше не собирается терпеть эти издевательства. Продолжает жить на три тысячи рублей, спасаясь предельно низкими ценами на «социалку» и массой льгот для пенсионеров ЛНР.
Экономика воюющей республики также переживает тяжелые времена — ряд предприятий остаются закрытыми, некоторые действуют далеко не на полную мощность. Как знак некоего возрождения восприняли жители ЛНР сообщение о возобновлении работы Алчевского металлургического комбината — крупнейшего предприятия республики. Я пообщался с рабочими комбината, недавно перешедшего под внешнее управление. Они подтверждают, что сырье пошло, руководство уверяет их в необратимости процесса возрождения. Но выявилась проблема: нехватка кадров. За полтора года простоя многие рабочие ушли — кто подался на заработки в Россию, кто пошел служить в армию ЛНР. И справится ли комбинат с этой проблемой, неизвестно.
При всем этом я не встретил ни одного человека, который хотел бы вернуть регион в состав Украины. Конечно, «выборка» моего общения не репрезентативна, наверняка такие есть. Но чаще всего луганчане отвечали, как атаман Верного казачества Алексей Селиванов: «По поводу Донбасса я могу сказать лишь одно: обратно в состав Украины его уже никак нельзя будет впихнуть. Оккупации никто не допустит <…> Многие люди здесь приняли участие в ополчении, тысячи людей включились в противостояние украинскому перевороту 2014 года. Кто-то воевал, кто-то стоял на блокпостах. В каждой семье есть участник сопротивления».
Именно поэтому, по мнению главы Союза писателей ЛНР Глеба Боброва, жители ЛНР понимают, что с приходом украинских силовиков начнется «настоящий геноцид». Он говорит, что его коллега, потерявшая мужа под обстрелами, постоянно предупреждает: «Кто скажет «Назад в Украину» — прокляну!»
Но он же и подчеркивает: нет никакого расхождения между жителями ЛНР по этническому признаку, как и нет неприятия украинского языка и украинской культуры. По словам Боброва, спектакли Луганского украинского театра всегда проходят с полным аншлагом и принимаются публикой на ура.
Подытожив, можно утверждать, что Луганск живет ожиданием прочного мира. Но не на условиях капитуляции. Именно поэтому здесь придают особый смысл грядущему празднованию Дня Победы. И, наверное, именно поэтому украинские войска пытаются сорвать праздник — они целятся в танки, на которых наши общие предки пришли к этой Победе.
