Кризис сферы занятости на Западе проанализирован научной мыслью. Вывод удивит многих: работать в современном мире не нужно, потому что бессмысленно и даже вредно. Эта мысль парадоксальна только на первый взгляд, поскольку имеет под собой убедительные доказательства и отталкивается от реального рынка труда, который несет человечеству весьма мрачные перспективы.
Стабильный рост безработицы в странах золотого миллиарда спровоцировал бурный рост докладов, книг и научных исследований на тему того, что работа просвещенному человеку вообще не нужна. Это в викторианскую эпоху трудиться было престижно и прибыльно, а в нынешнее время труд не в чести.
Новости партнеров
К примеру, книга молодого британского социолога Дэвида Фрейна так и называется – «Отказ от работы». Философ Элизабет Андерсон озаглавила свое исследование сложнее – «Частные правительства: Как работодатели управляют нашей жизнью (И почему мы не говорим об этом)». А новейший труд историка Джеймса Ливингстона получил имя «Работы больше нет. Почему полная занятость – это плохая идея».
Благодаря этим ученым и их единомышленникам в современной философии сформировался новый влиятельный тренд – «антитруд» (anti-work). Представители этого направления начинают свои исследования с резкой критики современного рынка труда со всеми его несправедливостями, после чего все как один приходят к выводу: раз уж современная работа так плоха и невыгодна, забудьте о работе, это старомодно, бессмысленно и некреативно. Все равно все вакансии скоро займут роботы.
Стоит признать, что критика нынешних реалий со стороны «антитрудистов» серьезно обоснована и весьма убедительна. Ссылаясь на общедоступную статистику, они доказывают, что рынок труда находится в жутком состоянии. Работа сегодня не может обеспечить не то что процветания, а даже выживания. В США реальная средняя зарплата не растет на протяжении десятилетий, по факту – уменьшается за счет инфляции. А в Британии почти две трети официально бедных семей – это семьи с работающими родителями.
Мы уже писали о том, что разрыв между заработками населения и стоимостью жилья на Западе увеличивается не по дням, а по часам. Средней зарплаты давно уже не хватает на то, чтобы взять в ипотеку дом или квартиру, переместившись таким образом в страту среднего класса. Параллельный рост цен на еду и коммунальных платежей приводит к тому, что все заработанное человек вынужден тратить на счета и на элементарное пропитание. Американские сотрудники сети супермаркетов Sainsbury и корпорации Amazon получают настолько маленькую зарплату, что государство вынуждено снабжать их талонами на бесплатную еду.
Столь грустным образом дела обстоят не только у пролетариата. Даже диплом университета перестал гарантировать престижную работу и высокую зарплату. В 2017 году половина всех выпускников вузов Великобритании числились на позициях, «не предназначенных для людей с высшим образованием». Если называть вещи своими именами, они готовили кофе в «Старбаксе» и обзванивали людей в колл-центрах за минимальную почасовую зарплату.
В то время как число полноценных вакансий с отпуском и социальным пакетом падает, растет объем таких видов занятости, как подработка, почасовая оплата и работа на «удалёнке». Все это привносит в рынок дополнительную нестабильность – работающий человек живет не от зарплаты к зарплате, а от гонорара к гонорару. «Прекариат» – новое название для граждан, обреченных на временные подработки. Звучит красиво, но в действительности выглядит довольно мрачно.
Чтобы избежать увольнения и не попасть в ряды прекариата, люди вынуждены вкалывать как в последний раз и откровенно боятся взять отпуск или больничный. Постоянный стресс приводит к заболеваниям. Западные медики уже официально сравнивают вред от пребывания на работе с вредом от курения.
Новости партнеров
Работа перестала приносить и моральное удовлетворение. Люди тихо ненавидят то, чем вынуждены заниматься. Британский антрополог Дэвид Грэбер провел интересную параллель между моделью занятости в позднем СССР и современном западном мире. Теоретически в наше время должно было сбыться предсказание знаменитого экономиста Джона Кейнса об автоматизации производства и, как следствие, о 15-часовой рабочей неделе в развитых странах мира. Вакансии на производстве действительно сократились (в современных США они составляют не более четверти всех рабочих мест), но в то же время возникло множество совершенно бессмысленных занятий. Менеджеры и дилеры, стилисты и психотерапевты, коучи и финансовые аналитики, диетологи и пиарщики – позиции такого рода заняли три четверти рынка труда в Америке. Грэбер сравнивает переизбыток этих вакансий с полной занятостью в позднем СССР, где рабочие места создавались только для того, чтобы граждане не страдали от безработицы.
Как такое могло произойти в капиталистическом обществе? Почему «невидимая рука рынка» не вычистила все эти бессмысленные профессии? Грэбер полагает, что власти специально развели этот офисный планктон, иначе безработное население устроило бы революцию. При этом люди, занятые в столь идиотских профессиях (bullshit jobs, как выражается Грэбер), страдают от депрессии и чувствуют себя никому не нужными.
В общем, с критикой современной модели занятости у «антитрудистов» все отлично. Но вместо того, чтобы наметить пути её возможного реформирования, они предлагают смириться. Нет работы, да и не надо – вот к чему в конечном итоге сводятся все их размышления.
Когда исследователи начинают рисовать картины будущего мира, где миллиарды безработных наслаждаются ничегонеделанием, получается что-то невнятное. Именитые ученые на полном серьезе пишут, что избыток свободного времени позволит людям проводить больше времени с семьей, заниматься творчеством и спортом, вести более здоровый образ жизни. В общем, это будет классический коммунизм – «от каждого по способностям, каждому по потребностям».
При этом никто из «антитрудистов» не задается вопросом, как такой «коммунизм» будет работать в условиях частной собственности (несмотря на то, что все они – убежденные леваки, незыблемость частной собственности остается для них священной коровой).
Где счастливые безработные возьмут деньги на то, чтобы платить за съемную квартиру? Какой креатив позволит им обеспечить себя хотя бы едой? Как в таком обществе будет осуществляться медицинское обслуживание. Каким будет процесс образования? Все эти вопросы философы-«антитрудисты» старательно обходят, предчувствуя, что честные ответы никому не понравятся.
Впрочем, насчет медицины и образования кое-что предсказать можно уже сейчас. «Антитрудисты» находятся под сильным влиянием радикального левого философа 1970–1990-х Ивана Иллича. Долгое время он был иезуитом, затем попал под суд инквизиции и вынужден был отречься от сана, зато на некоторое время стал звездой левой философии. Идеи Иллича включают в себя практически полный отказ от школьного образования (ребенок должен учиться сам и проводить в школе не больше двух месяцев в год), а также и медицины. По мнению Иллича, глобальная цивилизация навязывает больным ложную идею о том, что боль можно излечить – и тем самым делает ее непереносимой. А если пациент погружен в местную культуру и не верит глобальной цивилизации, то боль он отличным образом перетерпит и тихонечко умрет, не обременяя собой медицину.
Эти людоедские взгляды отлично вписываются в систему «антитрудистов». Если в их утопии останутся деньги и частная собственность, то безработные в ней будут вымирать именно таким прогрессивным образом.
Новости партнеров
Альтернативу вымиранию представляет тотальный государственный контроль над массами обнищавших граждан и довольно жуткое коммунальное существование. Примерный распорядок дня в будущем описала в своем интервью газете Guardian профессор университета Западного Лондона Хелен Хестер – еще один видный борец за общество без работы. Каждое утро безработный получает свою порцию UBI (универсального базового дохода). Затем знакомится с расписанием общественных мероприятий в своем районе (это может быть футбольный матч дворовых команд или собрание кружка по интересам). А после трудится в мастерской.
«В отсутствие работы мы будем обязательно мастерить что-нибудь, шить себе одежду, например», – говорит Хестер.
Вишенкой на этот торт идет возвращение в коммуналки. В обществе без работы у людей будет больше свободного времени и меньше денег. Поэтому Хестер предвидит их переселение в коммунальные квартиры, где они поделят между собой ванные, туалеты, кухни и даже кухонные принадлежности. Человек с советским опытом жизни в этот момент рискует вспомнить эпические скандалы на коммунальных кухнях из-за дележки как раз тех самых кухонных принадлежностей. «Ершик, промежду прочим, на место положьте», – говаривала героиня Михаила Зощенко.
Левые интеллектуалы с упоением моделируют общество тотальной безработицы – и сами не замечают, сколь жуткую антиутопию создают. В их мире владельцы недвижимости и активов будут полностью распоряжаться жизнью миллионов безработных, которые будут жить даже хуже, чем пролетариат в эпоху дикого капитализма. Непонятно только, что удержит эти обездоленные массы от кровавой классовой войны.
