Общеизвестно, что практически вся российская либеральная журналистская тусовка поддерживает оппозицию. Внутри сообщества мэтры и подмастерья могут плести друг против друга сколь угодно грязные интриги, но в борьбе с Мордором все объединяются и идут клином срывать покровы и валить режим.
Для этого используется каждый условно удобный момент, в том числе поездки по Западу с целью рекрутирования симпатиков российской оппозиции на деньги западных же фондов.
Новости партнеров
В предвыборные времена эта активность резко интенсифицируется.
Для организации таких поездок существуют специально обученные люди, зорко следящие за тем, чтобы свобода слова и удобства демократии были доступны исключительно представителям либеральной тусовки. Им предоставляются трибуны на разного рода, кхм, панелях, куда собирают местных журналистов, и те потом живописуют в своих западных СМИ ужасы российской жизни с голоса заезжих гостей. Казалось бы, это не главное направление удара, но при ближайшем рассмотрении оказывается, что общественное мнение как европейских ревизоров российской демократии, так и избирателей диаспоры во многом формируется именно благодаря подобным миссионерским поездкам. В общем, курочка по зернышку.
Так вот. Разъезжие политтреггеры, как уже было указано, практически поголовно грантоеды. Многие думают, что жить на получаемые из-за границы гранты легко. Что, скажем, журналисты и целые СМИ, финансируемые западными фондами вроде соросовского, беззаботно катаются как сыр в масле. Это заблуждение, ибо всякий грант норовит закончиться, а следующий могут и не дать. Осознание этой очевидной угрозы создает большое нервное напряжение. Вот, скажем, получаете вы вспомоществование от какого-нибудь бескорыстного филантропа, озабоченного исключительно альтруистической идеей продвижения свободы слова и демократии в России. И на эти деньги люто обличаете язвы власти и полную лишений жизнь демократа в Мордоре. Тут все просто: есть репрессии и угнобления — есть гранты, нет таковых — нет денег. Настоящему грантоеду, таким образом, крайне важно, чтобы тиран бесперебойно тиранил, а диктатор последовательно диктовал. Если же враги демократии внезапно не оправдывают возлагающихся на них надежд и не дают убедительных примеров репрессий, грантополучатель вынужден в своих журналистских отчетах рихтовать реальность таким образом, чтобы она приобрела искомый характер.
Вот примерно о чем мне думалось во время выступления мэтрессы российской свободной журналистики по версии грант-сообщества, типичного светоча либеральных СМИ Ольги Романовой, которая прибыла в столицу Германии в сопровождении блогера Крашенинникова и нескольких редакторов региональных СМИ, чтобы поведать западным медиа о ситуации на родине.
Мероприятие было проведено организацией «Репортеры без границ», специализирующейся на защите прав журналистов по всему миру как она это понимает. Слушания анонсировались как панельная дискуссия о свободе слова в России, где вызовы демократии растут с каждым днем, где лютует цензура, а разоблачители гонений на геев Чечни даже рискуют жизнью.
В итоге мы стали свидетелями жалкого, душераздирающего зрелища — никакого содержательного анализа, никакой даже минимальной готовности слушать чужое мнение.
Репортеры без границ тщательно следили за тем, чтобы неуместными вопросами и комментариями не сбить высокий пафос обязательных обличений. Имело место исключительно монологичное вещание пары российских оппозиционных журналистов о тяжком мраке безвременья, который сгущается так быстро, что даже страшный 2017-й будет через год восприниматься как благословенное время свободы. Гости уныло отбывали обязательный номер.
Новости партнеров
Понятно, что мастер может выезжать на автопилоте, не готовясь к общению с зарубежными журналистами, по умолчанию и так уверенными, что услышат леденящие кровь истории о тоталитарном мраке. И все же, когда предъявленный публике эксперт раз за разом вытаскивает одни и те же страшилки, даже не стряхнув с них слой нафталина, это по-настоящему изумляет.
Вот Ольга рассказывает о том, как российская государственная пропаганда в лице телеканалов оболванивает зрителей, впаривая им фейк о распятом мальчике в Донбассе. Поскольку к тысячекратно пережеванной теме добавить особенно нечего, журналистка дополняет реальность маловысокохудожественными деталями вроде того, что сюжет таскали с канала на канал, а подставная женщина-свидетель клялась, что видела, как мальчику вбивали в тело гвозди.
Вряд ли стоит еще раз напоминать, что этот сюжет единожды показал единственный канал с многократными оговорками, что, мол, мы не можем подтвердить достоверность рассказа, потому что женщина находится в крайнем нервном истощении. Здесь важнее другое — ни один немецкий журналист не задал докладчице вопрос, который просто звенел в воздухе: что ж вы уперлись именно в этого мальчика, если за годы гражданской войны в регионе убито более десяти тысяч человек, и среди них несколько сотен вполне реальных детей?
Многие в зале ждали менее окаменелых примеров, но так и не дождались.
Театральные актеры, чтобы изобразить некую живую беседу на заднике сцены, просто с разными интонациями вразнобой повторяют фразу: «О чем говорить, когда нечего говорить?» Примерно то же раз за разом повторяли приезжие гости, лениво жуя один и тот же посыл о тяжком гнете цензуры и ущемлений. Если же сказать по существу совсем нечего, можно тупо наврать. Например, поведать о том, что оппозиционные СМИ погибают от трудностей финансирования, потому что инвесторы боятся репрессий. Что государство желает вливать деньги исключительно в собственную пропагандистскую машину. И умолчать, что огромный ресурс «Эха Москвы» с миллионной посещаемостью является частью медиахолдинга, принадлежащего государственному «Газпрому», этой национальной мегакорпорации. И что 24 часа в сутки журналисты «ЭМ» свободно и невозбранно критикуют, поносят и поливают российскую власть, включая президента, и нимало не ограничивают полет своей фантазии.
«Вот мы, независимые и оппозиционные, — рассказывает главред второго по посещаемости сайта города Владимира, — получаем финансирование из Германии, то есть по сути мы ваши коллеги». Тут даже глубоко толерантные и всей душой сочувствующие тяжкой доле российских журналистов немцы не могут сдержать характерного поперхивания и подавляемого мычания и кто-то даже переспрашивает: «А как это?» А вот так это, ведь нас финансируют ваши налогоплательщики через фонды, с гордостью ответствует трогательный в своей наивности главный редактор. Все же слабоумие и отвага — неотразимо обаятельная смесь. Могло ли бы немецкое издание, открыто живущее на деньги российского фонда и бескомпромиссно критикующее немецкую власть и местных политиков, именовать себя независимым? Могло ли бы вообще оно существовать?
На фоне стенаний о тяжкой судьбе оппозиционных российских медиа крайне уместен был вопрос о свободе слова на демократической Украине — как, мол, господа журналисты и блогеры оценивают ее уровень после «революции гидности». И тут становится очевидным, что успехи Украины больше не вдохновляют либеральных российских журналистов. Но не потому, например, что там за четыре постмайданных года закрылись сотни и сотни сугубо украинских изданий, легион журналистов потерял работу, десятки сидят в тюрьмах или вынуждены были бежать от репрессий и угроз физической расправы, а кое-кто убит нацистами. А потому, что, «например, «Форбс» закрылся».
Справедливости ради следует сказать, что периодически господа журналисты и блогеры оговаривались, что, мол, не все так уж плохо, что в тюрьму за правду их никто не тащит, хотя, конечно, самоцензура душит и двойная сплошная заградительная линия не дает развернуться.
Новости партнеров
Но этому у них есть благолепное объяснение. Власть наша, объявляет Крашенинников, просто недостаточно хитра и организованна, поэтому руки у нее до всего и до всех не доходят.
P. S. А вот пусть кто-нибудь попробует в государственных западных СМИ изложить другую точку зрения на события в Донбассе, присоединение Крыма к России или свою версию сожжения людей в Одессе.
