Еврокомиссар по энергетике Мигель Ариас-Каньете просит у Совета ЕС мандата на переговоры с Россией по «Северному потоку — 2». Чиновник опасается, что газопровод «отклоняется от целей Евросоюза». Проще говоря — Европа рискует остаться без газа. Это уже вторая попытка европейцев начать переговоры с Москвой. Первый запрос был сделан еще в июне.
Европейская бюрократия еще более неторопливая, чем была бюрократия советская, о «достоинствах» которой многие в России уже забыли, а новое поколение и не знает. Если в июне Еврокомиссия уже запросила мандат, значит, минимум несколько месяцев вопрос прорабатывался внутри Еврокомиссии. То есть суета началась где-то в первые месяцы 2017 года.
Новости партнеров
Зададим себе вопрос, а что произошло в конце 2016-го — начале 2017 года? И обнаружим, что как раз в это время реализация проекта «Северный поток — 2» стала неотвратимой. Были сняты последние препятствия на уровне отдельных стран, найдено финансирование, и стартовали строительные работы.
Вот тут-то Еврокомиссия и засуетилась. Газопровод из отвлеченной идеи стал на глазах превращаться в реальность. Сопротивление восточноевропейских лимитрофов, чьи жадные ручки снимались с горла газового транзита, успешно ломалось даже не Россией, а Германией. Более того, Берлин вежливо выслушивал нервические требования самого Вашингтона прекратить сотрудничество с Россией и гнул свою линию.
Это и понятно: с вводом в строй «Северного потока — 2» не только Россия получит возможность при необходимости обеспечить контрактные поставки в ЕС в обход нестабильной украинской территории, Германия станет главным распределителем поступающего в Европу газа. Ее вес в Евросоюзе (и без того подавляющий) дополнительно усилится. Маленькие, но гордые восточноевропейцы окончательно станут исполнителями германских команд.
Быть зажатыми в российско-германские тиски — страшный сон всех лимитрофов от Адриатики до Балтики и от Нарвы до Одера. В таком случае даже поддержка США не поможет им сохранить пространство для политического маневра. Тут уж неважно, в ЕС вы состоите или нет, ключевые политические и экономические решения будут приниматься российско-германским тандемом, а до остальных просто доводиться. И это не злая воля Москвы и Берлина — экономическая и геополитическая реальность. Не может градообразующий завод зависеть от решений, принимаемых в газетном киоске, расположенном на его проходной (даже если таких киосков несколько и, кроме газет, там продают еще и мороженое).
Все средства воздействия на Берлин на национальном уровне восточноевропейцы исчерпали. Ни все вместе, ни каждый в отдельности они не смогли ни уговорить, ни усовестить Германию и заставить ее отказаться от «Северного потока — 2». И режим санкций не помог. Требование США переключиться на американский газ могло бы изменить ситуацию, если бы данный газ был хотя бы сопоставим по цене с российским. Но разница столь велика, что, отказавшись от российского газа, европейская промышленность потеряет конкурентоспособность. А тогда и американский не понадобится.
Это как с Украиной. В 1994 году Киев закупал 60 миллиардов российского газа. В 2017-м — всего 18 миллиардов. Пусть даже еще пять-десять миллиардов «кубов» поступают по реверсу из Европы, падение все равно почти трехкратное. И вызвано оно тем, что умерла украинская промышленность. Закрылись заводы — газ стало некому потреблять.
Промышленность стран Восточной Европы благополучно убита той же Германией еще при вступлении в ЕС. Им бояться нечего. Своих кур, сметану, клубнику и яблоки они как производили, так и будут производить. И «польские сантехники» будут обслуживать всю Европу, несмотря на попытки Макрона заставить их оставлять больше денег в стране-работодателе. А вот «Мерседесы», «Аэробусы», «Леопарды» и «Мистрали» могут стать славным легендарным прошлым. Что будет на руку производителям «Фордов», «Боингов», «Абрамсов» и «Тарава».
Новости партнеров
Отчаявшись остановить строительство «Северного потока — 2», восточноевропейцы пытаются его хотя бы переформатировать. Европейская комиссия — последняя линия их обороны. Именно поэтому они столь настойчиво пытаются включить ее в процесс переговоров о правилах функционирования уже строящегося газопровода.
Грубо говоря, лимитрофы хотели бы контролировать газопровод, построенный на российские и германские деньги, по которому в Германию идет российский газ, и не просто получать с этого свою долю прибыли, но иметь возможность влиять на объемы и сроки поставок, а также использовать профинансированную «Газпромом» трубу для прокачки газа, закупленного у его конкурентов. Банальное «вначале мы вместе съедим твое, а затем каждый будет есть свое».
При этом стоит помнить, что восточноевропейцы ориентированы на США, поддержка которых пока позволяет им претендовать на несоразмерное реальному весу влияние на дела ЕС. Но и члены Еврокомиссии представляют интересы не столько делегировавших их стран, сколько матерой глобалистской евробюрократии, тоже ориентированной на США. Милый такой «любовный треугольник».
Долгое время русофобские и далеко не германофильские (достаточно вспомнить только требование Польшей репараций за Вторую мировую войну — хорошо, что не за разделы Речи Посполитой) режимы русско-германского пограничья подпитывались от транзита — далеко не одного лишь газового. Постепенно товарные потоки ушли из балтийских портов. И что прикажете Вашингтону — брать всю эту враз обнищавшую братию на содержание? Не для того он их холил и лелеял. Оплачивать им «европейский уровень жизни», по мнению США, должны как раз Россия и Германия. И в эту концепцию «Северный поток — 2» никак не вписывается.
Впрочем, заявление еврокомиссара — новость скорее позитивная, чем тревожная. Попытка присосаться к российско-германской газовой трубе означает, что надежды на срыв строительства практически похоронены.
