Спецпредставитель по Украине К.Волкер, посетив Донбасс, безапелляционно заявил, что там идёт «горячая война». Если такая оценка станет мнением Госдепа, Украину ждут ещё более тяжёлые и страшные времена
Соединенные Штаты слов на ветер не бросают. Совсем наоборот, они за свои слова отвечают, даже если, объективно говоря, справедливость американских слов, их соответствие реальному положению вещей вызывает у всех, кроме самих американцев, большие сомнения. Иногда от предельно повышенной ответственности Вашингтона за сказанное оторопь берет, но Америку это никогда не останавливало. Америка — это Америка. Вот, например, в свое время американцы переименовали косовских албанцев из «террористов» в «борцов против тоталитарного режима Милошевича», и на Белград, на другие сербские и черногорские города и села полетели ракеты и бомбы, а Косово стало независимым государством. Сказали — ответили. То обстоятельство, что кто-то где-то заплатил за их ответ жизнью, здоровьем, благополучием, судьбой, и что волны от него до сих будоражат регион, американцев не волнует. Они уверены в своей правоте и готовы отвечать за свои слова дальше. Донбасс — не Косово, но крайне неприятный осадок от косовского прецедента здесь, как ни крути, может стать ощутимым.
Новости партнеров
Случай Косово стал историей, теперь специальный представитель Госсекретаря США по Украине К. Волкер, съездив в Донбасс, опять предлагает переименование. Он говорит: «Война!». Что из этого следует? Только одно. В Госдепе решили изменить подход к событиям на востоке Украины, заняв в отношении украинского конфликта гораздо более активную позицию. В сочетании с утверждением спецпредставителя об «агрессии России» такой подход чреват самыми страшными последствиями. Военного решения конфликта в Донбассе не существует. Если даже предположить, что нечто подобное возможно, то решение через войну не будет решением. Оно создаст новые, ещё более значительные и опасные, проблемы для Донбасса и всей Украины, только и всего. В этой связи задачей номер один для участников процесса мирного урегулирования конфликта в Донбассе становится задача остановить К. Волкера, заставив его не разбрасываться словами и не играть в переименования.
Особенно такими словами, какими К. Волкер позволил себе бросаться по возвращении из Авдеевки: «горячая война», «агрессия России», «восстановление украинской территории». Все они, как и многие другие, были сказаны на основании впечатлений, полученных от контактов только с одной стороной конфликта — украинской. Линии разграничения спецпредставитель не пересекал, представителей ДНР-ЛНР он своим чиновным вниманием, увы, обошел. В его планах на будущее, по его собственным словам, намерение выслушать оппонентов Киева присутствует, однако, когда и каким образом это может произойти, остается только гадать. Маршрут К. Волкера на ближайшее время через Донецк и Луганск не пролегает, в нем значатся Париж, Брюссель, Вена и Лондон. Ранее шла речь и о Москве, хотя в последних публичных выступлениях К. Волкера она не упоминается. Такой односторонний подход, выглядящий не случайным, а концептуальным, неминуемо потянет за собой такие же односторонние представления, оценки, предложения, решения. Точнее, уже потянул. Если браться улаживать конфликт между двумя сторонами, заведомо став на позицию одной из них, улаживание превратится в поддержку одних и ущемление других. Возможно ли такое в Донбассе? Да, возможно. В том случае, если идти к миру не через диалог, а через войну до победы.
Особенно странно прозвучали слова об «агрессии России», дополненные уточнением: «мы знаем, как все начиналось». Они прямо указывают на то, что К. Волкер склонен видеть в конфликте в Донбассе столкновение Киева не с Донецком и Луганском, а с Москвой, конфликт не внутренний украинский, а украинско-российский. Он сказал: «здесь (в Донбассе — Я.Р.) не замороженный конфликт, а горячая война». Слова ответственные. Из них следует, что новая американская позиция по украинскому кризису может базироваться на его понимании как столкновения Украины и России в виде войны. К войне Украины как к ответу на «агрессию» России США могут начать относиться по-другому, чем к замороженному конфликту. Обычная для подобных случаев американская практика предполагает вооружение «своих», оказание им всяческого содействия собственно в военной сфере. Если дело пойдет в этом направлении, то в Донбассе Вашингтон вряд ли станет придумывать что-то новое. С оглядкой на Россию, но Америка все равно возьмется за усиление ВСУ известными ей способами и средствами.
Первое впечатление от комментариев К. Волкера не может не вызывать серьезнейшую озабоченность. Они сулят Донбассу не мир, а войну. Спецпредставитель ехал в Авдеевку, позиционируя себя миротворцем, а вернулся оттуда едва ли не торговцем смертью. Страшно, что такая позиция не вызывает ни вопросов, ни, тем более, осуждения ни в самих Соединенных Штатах, ни в Европе. В Госдепе, в других структурах власти США и в европейских столицах существует консенсус относительно того, что у Киева есть право давить Донбасс, используя для этого любые способы и средства. Конечно, Запад против войны. Категорически против! Война, как и другие формы насилия, противоречат европейским ценностям. Впрочем, ценности — ценностями, а интересы — интересами. Если назвать войну не войной, а, скажем, гуманитарной операцией или отражением агрессии, то — почему бы и нет, почему бы не задушить Донбасс в объятиях украинских «добробатов»? Забрасывая ракетами Югославию в 1999 г., США отрицали, что осуществляют акт агрессии против суверенного государства, именуя свои действия «гуманитарной интервенцией». Что мешает придумать красивое наименование для будущей военной операции Киева против ДНР-ЛНР?
Позиция К. Волкера, если судить по его публичным высказываниям, основывается на трех концептуальных посылах. Первое: в Донбассе идет война, вызванная агрессией России против Украины. Второе: Вашингтону надо изменить свой взгляд на украинский конфликт. Третье: Америка должна, изменив «стратегическое понимание» украинского кризиса, помочь Киеву восстановить контроль над всей государственной территорией. Принимая во внимание особенности обычного поведения Белого дома на международной арене, это — платформа не для мира, а для войны.
