Постепенно вырисовываются мотивы ракетного удара США по Сирии в ночь на 7 апреля. Утверждения о «химатаке» сирийской правительственнной авиации в Хан-Шейхуне провинции Идлиб с самого начала изобиловали противоречиями и бездоказательностью обвинений. Если американцы на самом деле хотели бы «поймать Дамаск за руку», то залп крылатыми ракетами по авиабазе «Шайрат», с которой была осуществлена бомбардировка Хан-Шейхуна 4 апреля, мог этому только помешать. Контейнеры с нервно-паралитическим газом зарин, якобы распылённым авиацией Башара Асада над Хан-Шейхуном, не «пробирка Пауэлла». Их не положить в карман. Американцам следовало добиваться скорейшего прибытия в «Шайрат» международной комиссии, если они ставили задачей разоблачение «преступного сирийского режима».
Бить же по военному объекту, где предположительно может находиться оружие массового поражения, коим является зарин, чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Ссылки на старательное обхождение «российского сектора» присутствия на «Шайрате» и «хранилища химического оружия» в районе аэродрома при накрытии цели ракетами Tomahawk сильно смахивают на непрофессионализм. В нём, как известно, американские генералы часто упрекают других, но только не себя.
Новости партнеров
Кульминацией стараний США хоть как-то смягчить деликатность ситуации изначального отсутствия у них желания что-либо доказывать, а не вершить судьбы «Томагавками», стало упоминание «совершенно секретной» информации о наличии в арсеналах войск Асада зарина. Даже такой абсурд не смущает вашингтонскимх стратегов. Дескать, доказательства вины есть, но они не могут быть преданы огласке из-за наложенного на них грифа секретности.
Есть мнение, что прибывающий в Москву госсекретарь Рекс Тиллерсон всё же предъявит российской стороне некие доказательства. Посмотрим, найдут ли эти предположения своё подтверждение. Впрочем, начатая американцами игра преследует вполне конкретные цели иного порядка, на пути достижения которых разговор с фактами на руках для них не самое главное.
Визит Тиллерсона после того, что имело место утром 7 апреля и если бы он состоялся без ракетного удара по «Шайрату» — две большие разницы. Администрации Дональда Трампа нужно от чего-то отталкиваться в рамках запускаемой ею в эти дни «большой сделки с русскими» по Сирии.
Три дня, с 4 по 7 апреля, вместили целый ряд примечательных событий, далеко не только на непосредственном сирийском военном театре развития ситуации. Среди них выделяется чёткий сигнал арабского мира в сторону Москвы. Будучи с визитом в США, король Иордании Абдалла II, у которого с Кремлём сложились весьма доверительные отношения, 6 апреля дал интервью газете The Washington Post. В нём прямым текстом предлагается совершить с Россией «бартер», контуры которого были представлены с не меньшей выпуклостью (1).
Что сказал иорданский монарх в публичном эфире, на страницах вашингтонского официоза, ранее прорабатывал другой доверительный партнёр Кремля в арабском мире. Слова Абдаллы II и посреднические усилия эмиссаров из Объединённых Арабских Эмиратов, сводящих в конфиденциальном диалоге на Сейшелах или где-то ещё американцев и россиян, укладываются в одну сюжетную линию.
Свою лепту пытаются внести и европейские союзники США по НАТО. Так, вскоре покидающий Елисейский дворец французский президент Франсуа Олланд вслед за указанием на «обоснованность» американского ракетного удара по «Шайрату» обмолвился о необходимомсти создания «пространство для переговоров» на будущее.
У предлагаемого Кремлю американо-арабского «бартера» два ключевых элемента торга — Крым и Иран. Вопрос в отношении первого может быть фактически закрыт, но сделать это придётся в мягкой форме, без резких движений на дипломатическом фронте. Деактуализация Западом «крымского вопроса» будет сопровождена послаблением ранее введённых против России санкций. Опять же в плавном режиме, на поэтапной основе.
Новости партнеров
В Сирии за Россией остаётся то, чего она там уже добилась. Две военные базы «отнимать» у россиян никто не будет. На этот счёт могут быть даже даны твёрдые гарантии США и ведущих арабских стран. Причём, вне зависимости от дальнейших развитий в Сирии, от того, кто может стать у руля этой страны в Дамаске. Ставка делается на то, что росийское руководство ныне само усиленно рассматривает варианты и пределы включения «стоп-крана» в Сирии. На каких рубежах и когда следует остановиться России в сирийской кампании, на эти вопросы у Вашингтона и арабских столиц есть свой простой ответ: именно сейчас и на предлагаемых условиях сделки.
Что ожидается от Москвы в рамках «бартера»? Одна простая вещь — отнестись с пониманием к планам американо-арабского тандема по вытеснению Ирана из Сирии. Иранцы с их многочисленными группировками в Сирии — «лишний» игрок для США, Саудовской Аравии, Иордании, Турции и, безусловно, Израиля.
Говоря в тревожных тонах об иранском военном присутствии в Сирии, «в 70 км к северу от иорданской границы», указывая на стремление Тегерана установить «географическую связь» по линии Иран — Ирак — Сирия — Ливан, король Абдалла II в «программном» интервью The Washington Post представил коллективную точку зрения геополитических противников иранцев. России отнюдь не предлагается пополнить их ряды. От неё требуется лишь позитивно нейтральное отношение к тому, что Иран в Сирии «лишний». и от него одни только проблемы. Лишившись поддержки Москвы, у Тегерана почти не останется серьёзных шансов не то чтобы обзавестись военной базой, например, в районе Дамаска, а вообще «зацепиться» за сирийскую территорию в каком-либо качестве.
Ракетным залпом 7 апреля американцы дали понять, что концентрация США на Ираке не означает их согласие с доминированием российско-иранской связки в Сирии. Особое впечатление на Тегеран должно было произвести то, что их российский партнёр никак не смог и даже не сделал попытки воспрепятствовать накрытию «Шайрата» крылатыми ракетам ВМС США. Другой вопрос, что у российских С-400 на базе «Хмеймим» не было технической возможности для перехвата «Томагавков». Однако отсутствие до сих пор со стороны Генштаба ВС РФ заявлений, что впредь такие возможности будут созданы в Сирии, уже насторажило Тегеран. Там пока не нашли ничего лучшего, чем назвать комментарии иорданского монарха вашингтонскому изданию «глупыми и неосторожными». Более жёсткие заявления иранцы, как можно понять, приберегли на будущее…
Пребывание в эпицентре предлагаемого России американо-арабского «бартера» создаёт у иранцев ощущение, по меньшей мере, дискомфорта. Вокруг них ведётся грязная игра с участием ключевых сил на Западе и Ближнем Востоке, что называется, в главных ролях. Сможет ли Москва устоять от многих соблазнов, настойчивых сигналов поторопиться с включением «стоп-крана» в Сирии, поступающих ей от арабских партнёров? В этом вопросе у иранцев нет стопроцентной уверенности. Тем более, когда в преддверии визита Тиллерсона в российскую столицу в определённых экспертных кругах стала с большей настойчивостью проговариваться версия об иранском следе во всей истории вокруг «химатаки» в Хан-Шейхуне.
Лучшей фигуры для обсуждения с Кремлём «большой сделки», чем бывший глава ExxonMobil, а ныне госсекретарь США, администрации Трампа трудно найти. Не исключено, что «щедрое предложение» Белого дома, включающее, к примеру, чёткие сроки восстановления членства России в G8, будет сопровождено посвящением Кремля в ту самую информацию «совсекретно», намёк на обладание которой Вашингтоном был сделан весьма прозрачный. Если так, то фигурантом доставленного Тиллерсоном из своего рукава в последний момент «козыря» могут оказаться именно иранцы с приписываемой им ролью в «химатаке» на Хан-Шейхун. Такого поворота не стоит исключать. Во всяком случае к нему в Москве должны быть готовы уже сейчас, за считанные часы перед началом сложных переговоров с отметившимися ракетным ударом по Сирии американцами.
(1) King Abdullah: Compromise with Russia on Crimea to get its help in Syria // The Washington Post, April 6, 2017.
Ближневосточная редакция EADaily
