Ситуация в России представляется сегодня крайне сложной, что требует принципиальных изменений, как в экономической системе, так и в политической. Причем, нравится этот кому-то или нет, направление этих изменений будет определять один человек — Путин. Соответственно, все силы апеллируют к нему, явно или неявно. Кто-то пытается вменить ему некоторое направление действий, кто-то — активно включился в политику его ликвидации на посту Президента (об этом — чуть ниже), но в любом случае, единственная точка, вокруг которой крутится вся политическая активность — это Путин. И в подобной ситуации любая попытка говорить о будущем страны категорически требует некоторого анализа даже не мыслей Путина (мы их все равно не узнаем), но хотя бы некоторого представления о том, как устроено его ощущения реальности. И в настоящем тексте я попытаюсь сделать некоторый вариант анализа этого ощущения. При этом нужно понимать, что попытка эта носит ярко выраженный субъективный характер…
Прежде всего, я исхожу из того, что формирование понимания мира у Путина пришлось на 70-е годы. Как личность он, конечно, сформировался раньше (и, в частности, его представления о чести и достоинстве, о свободе и морали), но мы сейчас обсуждаем не человека, а государственного деятеля. И, как мне кажется, есть два главных фактора, которые он усвоил в этот период. Первый связан с тем, что вся геополитическая концепция Андропова, который тогда руководил КГБ (на тот момент — еще при Совмине СССР), была построена на идеях конвергенции. То есть — объединения западных и советских элит.
Новости партнеров
Сама эта идея появилась после того, как Сталин отказался от концепции «перманентной революции» и стал строить государство — то есть начала формироваться полноценная советская государственная элита, для которой сохранение статуса для себя и своих детей было важнее, чем гипотетическая победа всемирной революции. Был ли такой план для Сталина тактическим отступлением или стратегическим решением мы уже никогда не узнаем, но результат к концу 50-х годов был однозначен — в СССР была принята концепция мирного сосуществования, от которой до идей конвергенции всего шаг. И идея эта к 70-м годам достаточно прочно вошла в советскую элиту, а в КГБ она неявно была принята практически всеми.
Второй фактор — кадровая политика ЦК КПСС. После снятия Хрущева в 1964 году, Политбюро ЦК КПСС (точнее, тогда этот орган назывался Президиумом), с целью снижения вероятности повторения незапланированной активности «снизу» (напомню, что в период правления Хрущева ЦК КПСС неоднократно выступал против своего же Президиума), принципиально изменил систему назначения кадров. Смысл этого действия состоял в том, что любые лица, которые имели свое мнение и готовы были его отстаивать, перестали назначаться на политические должности. Политическая система стала уделом как минимум конформистов, готовых всегда согласиться с начальством, а как максимум — людей, у которых вообще не было своего мнения.
Для страны результат не замедлил сказаться уже через поколение (то есть 25 лет), но люди, которые в середине 70-х только начинали делать свою карьеру такие тонкости понять уже не могли — они просто впитывали сложившуюся уже систему управления как нечто единственно данное. Путин в том числе. И теперь можно попытаться посмотреть на его политику именно с точки зрения проявления этих двух принципов.
Первые два срока Путина, как я уже не раз писал, он рассматривался как наемный менеджер, поставленный сформировавшейся в 90-е годы элитой. При этом и сам он был вполне согласен с этой ролью (в том числе потому, что в личном плане не является фанатом власти) — но в процессе реализации тех задач, которые ему были поставлены, начал реализовывать те самые принципы конвергенции, которые впитал «с молоком матери». Обращу внимание на очень важный факт: олигархи 90-х в принципе не рассматривали Россию как нечто самодостаточное — для них была только одна элита, Западная, ей они подчинялись и сама мысль ей перечить была для них недоступна. Как сказал один из них во вполне бытовой ситуации: «К нам пришел Хозяин и не нам с ним спорить».
В такой ситуации мысль Путина, что российская элита, сформировавшаяся на нашей территории, может быть частью мировой элиты, смотрелась вполне достойно и патриотично. А с точки зрения некоторых персонажей на Западе и вызывающе — после компрадорского лебезения гайдаров и козыревых. Отмечу, что я не собираюсь пока обсуждать реальность этой идеи, возможности ее осуществления, что тогда, в 70-е, что сейчас, несколько слов на эту тему я скажу в конце текста. Главное — что для Путина она является имманентной частью его восприятия внешнего мира — поскольку именно с ней у него это самое восприятие и формировалось. И в этом смысле оторвать эту идею от его восприятия мира невозможно.
Именно в этом месте возник серьезный конфликт между теми, кто еще до Путина получил пусть не очень высокий, но статус в Западной элите (Ходорковский, Каспаров) и новой линией российской власти. С точки зрения этих людей, их статус на Западе требовал априорного уважения и высокого положения внутри России (с учетом ее подчиненной по отношению к Западу позиции) — поскольку существования самостоятельной российской элиты они не признавали. И это, конечно, не могло нравится тем, кто делал ставку на конвергенцию, то есть признавал право чисто российской элиты на существование.
А вот создать конструктивную «группу поддержки» идеи конвергенции у Путина не получилось. Он, в силу своего опыта, все время искал конформистов, готовых поддерживать его на словах, но совершенно не готовых чем-то жертвовать для достижения цели. Поскольку люди, которые имеют свое мнение по вопросу о том, как что-то строить, к конформизму не склонны и регулярно это свое мнение высказывают — их и начали выкидывать с государственной службы с конца 90-х годов, как только новая элита более или менее оформилась и начала обращаться к управленческому опыту КПСС последних десятилетий ее существования. В результате, политического строительства у нас практически не было, все ограничилось симулякрами. И сегодня, когда ситуация стала объективно крайне тяжелой, когда понятно, что западные элиты ни российскую элиту, ни лично Путина, в самостоятельном качестве (а, тем более, как свою часть) видеть не хотят — Путин оказался в полной политической изоляции, своего «политического дома» у него просто нет.
Новости партнеров
Окружающие его конформисты испытывают острое недовольство из-за давления на Россию (не говоря уже о тех, кто попал под персональные санкции), однако что-то делать для того, чтобы эту ситуацию преодолеть, в принципе не могут. А та часть российской элиты, которая изначально была ориентирована на Запад, судя по всему, получив четкие инструкции, начала откровенно антипутинские действий (что хорошо видно по последним выступлениям Силуанова и Кудрина). Одновременно резко усилился конфликт между «западниками» (которые в принципе отказываются признавать тот факт, что у России может быть своя элита) и теми представителями элиты, которые сделали ставку на конвергенцию (то есть поставили на Путина).
А Путин при этом (вынуждено или случайно, тут вопрос открыт) сделал следующий шаг — он начал говорить и действовать исходя не из идей конвергенции западной и российской элиты, а западной и РУССКОЙ. Именно так нужно, скорее всего, понимать его слова о «русском мире». И остановиться он не может — как и та часть мира, которая сделала ставку именно на эту элиту. Точнее, может, конечно, но только при этом сохраниться в своем статусе он не сможет никак.
Ну и в заключение — вывод. Я, лично, считаю, что в ситуации 2000-х выиграть партию, ориентированную на конвергенцию, было невозможно. Даже у Андропова, у которого был СССР со всей своей мощью, это не получилось. Я даже не буду обсуждать сейчас причины. Но вот в ближайшем будущем … Дело в том, что мировая элита по итогам кризиса будет жестко обескровлена, ее финансовая часть (которая наиболее жестко противостоит попыткам России «обрести лицо») сократится даже не в разы, а на порядок. И у нее нет никакого позитивного сценария на ближайшее будущее. И сегодня можно попытаться, нет, не войти в Западную элиту (это по прежнему невозможно), а попытаться создать элиту новую … Общую. Это, по крайней мере, теоретически, возможно. Хотя и потребует от Путина серьезной работы над своей стратегией…
Михаил Хазин
Читайте также:
Согласно сообщениям ряда информационных агентств, «Boeing-777 200-ER» компании Malaysia Airlines, бортовой номер 9M-MRD, выполнявший рейс МН-17 Амстердам—Куала-Лумпур, и «борт № 1» Российской Федерации, на котором Владимир Путин возвращался в Москву с бразильского саммита БРИКС, виртуально пересеклись возле Варшавы в 330-м эшелоне на высоте 10100 метров. Малайзийский самолет был там в 15:44 по московскому времени, путинский — через 36 минут, в 16:21. И разлетелись — каждый навстречу своей судьбе… Это странное пересечение породило к жизни немало слухов и домыслов — вплоть до суперконспирологических версий о том, что некие силы, «сбившие» «Боинг», самолёты просто «перепут… Читать дальше »
