Отрицательные процентные ставки по операциям банков стали в мире финансов распространённым явлением. Пока только по депозитным операциям, но не исключено, что скоро уйдут в минус и процентные ставки по кредитным операциям. Причем речь идет не о реальных отрицательных ставках, когда доход съедает инфляция, а о номинальных ставках, официально объявляемых банком. Сначала в минус ушли некоторые ЦБ, за ними последовали некоторые частные коммерческие банки. Первыми это сделали в Швейцарии…
Как известно, деньги – это и мера стоимости, и средство обмена, и средство платежа, и средство образования сокровищ (функция накопления). Вместе с тем деньги уже давно перестали удовлетворительно выполнять все свои экономические функции. Например, служить мерой стоимости. А без этого нельзя не только толком понять, что сколько стоит и каковы издержки производства, но и принимать долгосрочные решения производственного и инвестиционного характера. Умирание первой функции денег неизбежно ведет к умиранию всей экономики.
Новости партнеров
Из всех функций денег до последнего времени единственной полноценной функцией оставалась функция накопления. Деньги в этой своей ипостаси выступают несущей конструкцией капитализма, суть которого – накопление богатства. И вот на наших глазах функция денег как средства накопления богатства начинает давать сбои. Граждане и компании, столкнувшись с отрицательной процентной ставкой в банковском секторе, стали искать альтернативу за его пределами и обратили взор на фондовый рынок — государственные и корпоративные ценные долговые бумаги (бонды).
Но вот незадача! Вчерашние клиенты банков через короткое время столкнулись на фондовом рынке с тем же неприятным сюрпризом – отрицательным процентом! Этот феномен стал массовым не более года назад. Речь идет не о реальных процентных доходах, рассчитанных с учетом возможного обесценения денежных единиц, в которых инвесторы получают свои доходы. Такое случалось и раньше. Нет, речь опять же идет о номинальных процентных ставках – тех, которые изначально объявляются первичным продавцом бумаги (министерством финансов).
До прошлого года притчей во языцех была Япония, которая била рекорды по уровню минимально низких процентных ставок по своим бондам. Доходность 10-летних бондов Минфина Японии с конца 2011 года никогда не поднималась выше 1%. Перед новым 2015 годом Япония вновь всех удивила. Министерство финансов Японии продало двухлетние бумаги на сумму 22 млрд долл. и впервые сделало это под отрицательную ставку (-0,003%), не считая трехмесячные и шестимесячные векселя, которые уже продавались с отрицательной ставкой. Между прочим, аналитики заметили, что пенсионные фонды Японии стали энергично выходить из такого актива, как облигации казначейства своей страны. За III квартал 2014 года эти пенсионные фонды произвели энергичную реорганизацию своих активов. Они приобрели зарубежных активов на сумму 2,21 трлн иен (максимум с 1998 года и в семь раз больше, чем во II квартале прошлого года). При этом они продали японских государственных бондов на сумму 2,85 трлн иен. Продали, конечно же, Банку Японии. В подобных финансовых играх центральные банки вынуждены брать на себя роль «банкрота последней инстанции».
Впервые информацию о том, что некоторые европейские страны продавали государственные облигации с доходностью ниже нуля, я увидел примерно год назад. Те первые ценные бумаги имели срок обращения не более двух лет. Во второй половине 2014 года эта тенденция захватила уже бумаги со сроками до 5 лет. В конце прошлого года агентство Reuters сообщило, что в Швейцарии пятилетние бонды торговались со ставкой ниже нуля. В апреле 2015 года, согласно сообщению The Wall Street Journal, Швейцария разместила бонды с погашением в 2025 г. и 2049 г. на общую сумму 377,9 млн франков (около 391 млн долл.). Доходность десятилетних облигаций по итогам аукциона составила минус 0,055% годовых. За два месяца до этого аналогичные бумаги были проданы по ставке 0,011% годовых.
В феврале доходность пятилетних государственных облигаций Дании и Швеции равнялась минус 0,8% и минус 0,04% соответственно. Кстати, в феврале 2015 года Банк Швеции провел эмиссию облигаций на 3,5 млрд крон (420,3 млн долл.) с погашением в 2019 г. и доходностью минус 0,0503%.
По состоянию на февраль 2015 года отрицательные значения по государственным бондам были зафиксированы в шести странах — Бельгии, Дании, Франции, Германии, Японии и Нидерландах. Журналисты окрестили это явление «налогом на накопления».
Оценки масштабов распространения «налога на накопления» дали аналитики Bank of America Merrill Lynch. По их данным, общая сумма европейских бумаг госдолга, дающих доход ниже нуля, в середине 2014 года была близка к нулю, в конце октября она уже составила 500 млрд евро, а в начале нынешнего года выросла до 1,2 трлн евро. В январе сего года Financial Times сообщила, что, по оценке JPMorgan Chase, отрицательная доходность в начале года наблюдалась у европейских гособлигаций со сроком погашения более года на общую сумму 2 трлн долл.
Новости партнеров
«Удивительная статистика: более 30% всех государственных облигаций в еврозоне – ценных бумаг общей стоимостью в два триллиона евро – торгуется на отрицательной процентной ставке», – писал заместитель главного редактора Financial Times Джереми Уорнер на страницах The Telegraph. При этом если смотреть статистику по отдельным странам, то ситуация подчас еще хуже. Так, согласно данным инвестиционного банка Jefferies, почти 70% немецких облигаций имеют отрицательную процентную ставку, во Франции этот показатель достигает 50%. При этом в Испании, которая стояла на грани неплатежеспособности несколько лет назад, он равен 17%.
Однако отрицательные процентные ставки по государственным бондам – еще не вся новость. В феврале 2015 года был зафиксирован минус по долговым корпоративным бумагам. Речь идет об облигациях знаменитой шоколадной компании Nestle (Швейцария). Журналисты в связи с этим нервно шутили: швейцарский шоколад стал настолько надежным убежищем для денег, что их владельцы согласны платить за безопасность. А кто-то даже в шутку предположил, что шоколад Nestle стал конкурировать с золотом (за желтый металл, как известно, инвесторы платят, далеко не всегда рассчитывая на получение дохода). Еще один шутник предложил продавать облигации швейцарской компании в упаковке с надписью: «Мы верим в Nestle».
В разряд таких же супербезопасных европейских компаний, по сообщениям СМИ, попали Royal Dutch Shell и Novartis (транснациональная фармацевтическая корпорация со штаб-квартирой в Базеле) — их корпоративные бонды также ушли в минус.
За обстоятельствами постепенного ухода финансов в минусовую зону никакой мистики нет. Цена формируется на взаимодействии спроса и предложения. Если на рынке какого-то товара наблюдается его перепроизводство, цена на него падает и в какой-то момент оказывается ниже себестоимости, в результате чего товаропроизводитель получает убыток, то есть оказывается в минусовой зоне. Так же с деньгами. Сегодня имеет место грандиозное перепроизводство денег в рамках так называемых количественных смягчений (программ центральных банков по увеличению предложения денег). Обосновываются такие программы необходимостью борьбы с последствиями финансового кризиса и восстановления экономики. Если копнуть глубже, то оказывается, что печатные станки ФРС США, Банка Англии, Банка Японии, ЕЦБ, центробанков других стран разгоняются для того, чтобы подавить дефляцию. Она для хозяев денег намного страшнее инфляции. Также преследуется цель понизить курс национальной денежной единицы, что рассматривается как оружие валютной войны против конкурентов на мировом рынке.
Старые учебники экономики твердили, что избыточная денежная эмиссия приводит к инфляции. А сегодня мы видим признаки того, что Запад вползает в дефляцию. Раскалившиеся докрасна денежные печатные станки не могут переломить эту тенденцию. И никакой мистики тут нет. Вся продукция печатных станков уходит либо за пределы данной страны, либо на финансовые рынки. Те, кто боятся дефляции и при этом борются с ней с помощью печатных станков, должны понимать, что всегда существует угроза того, что гигантские массы денег с финансовых рынков хлынут на товарные рынки — и мир захлебнется в инфляции. Будет что-то вроде того, что переживала Веймарская Германия в начале 1920-х гг., когда инфляцию измеряли не на годовой и даже не на месячной основе, а ежедневно.
Ни экономическая наука, ни денежные власти, ни бизнес, ни философы пока не могут понять, что происходит сегодня с банками, финансовыми рынками, деньгами. А главное — не могут понять, чем всё это кончится. Переход капитализма в минусовую зону некоторые люди с богатым воображением называют «финансовым антимиром», «антикапитализмом», «финансовым зазеркальем»… Как жить и зарабатывать в этом финансовом зазеркалье? Вот вопрос, которым озабочены сегодня все: финансовые спекулянты, пенсионеры, институциональные инвесторы, центральные банки, обычные банки (депозитно-кредитные организации)… Рушатся создававшиеся столетиями институты капитализма.
Если взять, как пример, страховой бизнес и пенсионную систему, то они базируются на инвестициях в надежные долговые бумаги, коими традиционно выступали облигации казначейств. Как пенсионные фонды могут выполнять свои функции перед обществом, если у них вместо запланированных доходов будут запланированные убытки? А как будут существовать центральные банки большинства стран мира, которые свои золотовалютные резервы размещают в казначейские облигации ведущих стран Запада? Увы, молчат лауреаты Нобелевских премий по экономике, молчат президенты и премьер-министры, молчат председатели центральных банков. Очевидно одно: деньги в привычном понимании исчезают на наших глазах, а капиталистический мир в его традиционном виде доживает последние дни.
Валентин Катасонов,
Новости партнеров
д.экон.н., профессор кафедра международных финансов МГИМО
