История со сланцевым газом в Европе закончилась. В субботу 31 января 2015 года, корпорация Chevron объявила о прекращении разведки сланцевого газа в Польше. Она была последней, после ExxonMobil, Total и MarathonOil, еще раньше принявших аналогичные решения. До этого сланцевые проекты были закрыты в Румынии, Литве и на Украине. Польша оставалась последней европейской страной, в которой американцы надеялись найти значительные промышленные объемы сланцевого газа.
С Литвой так вообще случилась совершенно смешная история. Согласно прогнозам 2012 года, на двух участках (Шилутско-Таурагском и Кидрикско-Кибартском) были «найдены» 120 млрд. м3 извлекаемых запасов сланцевого газа. При собственном потреблении примерно в 3 млрд. м3 в год, их должно было хватить на 40 лет полной газовой независимости. Но в октябре 2013 года Chevron, единственная компания, допущенная литовским правительством к участию в тендере на геологоразведку, отозвала свою заявку, так как Управление энергетической информации США (EIA) кардинально пересмотрело свой прогноз. Выяснилось, что сланцевого газа в Литве нет. Совсем.
Новости партнеров
В целом, сланцевые запасы довольно широко распространены по миру. Примерно 52% сосредоточены в США (в штатах Колорадо, Юта, Вайоминг). Большие (21%) запасы горючих сланцев найдены в Бразилии. Есть сланцевый газ и в России, согласно открытым данным — 849 млрд. тонн разведанных запасов (около 11% от мировых). По 5% мировых залежей располагают Китай и Австралия. Несколько меньше их выявлено в Канаде, Болгарии, Великобритании, ФРГ, Франции, Испании, Австрии, Италии, Швеции, на Украине. Одним из крупнейший месторождений владеет Польша. Некоторое их количество найдено в Литве и Эстонии.
Сланцевая революция в США началась в 2005 году, когда тогдашний вице-президент США Дик Чейни (в администрации президента Дж. Буша — младшего) сумел протолкнуть через Конгресс Энергетический билль о выводе процесса ГРП из под непосредственного надзора Агентства по охране окружающей среды США (EPA), осуществляемого в рамках Закона о безопасности питьевой воды и десятка других экологических законов. С того момента нефтегазовая промышленность США стала единственной индустрией, имеющей право закачивать под землю химикаты в непосредственной близости от источников питьевой воды, причем еще и не сообщать о фактическом составе технической жидкости. Впрочем, Америка подобное могла себе позволить, так как практически все районы добычи находятся на малообжитых и слабозаселенных территориях. Да и политика требовала найти способ обеспечения энергетической независимости США.
Не имея экологических ограничений, американские корпорации, прежде всего, Chesapek Energy, только из месторождения Barnett Shale к 2014 году добыли около 300 млрд. м3 сланцевого газа. Заодно США стали ведущими мировыми экспертами в области разведки и разработки сланцевых месторождений, а отчеты Управления энергетической информации США превратились в истину в конечной инстанции. Если там сказали, что мировые ресурсы сланцевого газа насчитывают 200 триллионов кубометров, значит 200, и ни кубометром меньше. Никто не задался вопросом — как эти триллионы были вычислены? А стоило бы, ибо оно весьма любопытно.
Если не вдаваться в детали, весь расчет велся, что называется, на пальцах: если собрать известные данные по сланцевым залежам в мире; если прибавить к ним предположения о глубинных залежах, сделанные на основе косвенных данных, многие из которых при ближайшем рассмотрении потом оказались из категории «может быть, а может и не быть». Если взять среднюю статистику по газонасыщенности в разрабатываемых американских пластах, которые сами по себе плавают в три раза, от 0,32 до 1,0% общего объема месторождения. Если взять коэффициент извлечения равным 0,1 (это значит, что из месторождения предельно извлекаемо не более 10% наличных запасов), то в итоге подсчетов как раз и выходят эти самые 200 триллионов кубометров.
Тут в процесс подключилась политика. Во-первых, опираясь на эти цифры и на реальную добычу, США стали обещать Европе поставку СПГ в объемах, позволяющих надолго отказаться от закупок газа из России. Во-вторых, многим странам американские геологи вообще предрекли сладкое будущее мгновенного обогащения не хуже арабских шейхов. Это примерно как рассказать кому-нибудь, что у него на заднем дворе буквально под ногами находятся богатейшие золотые россыпи. Например, в апреле 2011 года EIA оценила польские запасы сланцевого газа в 5,3 трлн. м3. При нынешней ее потребности это на 300 лет безбедной жизни. Ну, или на 200 лет, если до трети газа экспортировать. Вот оно — счастье независимости от Газпрома. Собственный сланцевый газ американские геологи «нашли» в Венгрии, в Норвегии, в Румынии, Германии и Прибалтике. В мире началась форменная вакханалия.
Опираясь на сладкие посулы и строящиеся в очередь нефтегазовые концерны, желающие немедленно приступить к разведке месторождений, Варшава начала обострять отношения с Россией. Что в итоге вынудило Москву приступить к постройке Северного потока в обход польской территории. В той же Литве запасов «должно было найтись» хоть и малость меньше, всего на 40 лет, но только на геологоразведку в этой маленькой стране Chevron грозилась потратить более 23 млн. евро. Очень большие деньги для страны с менее чем 3 млн. населения.
Но потом реальность стала брать свое, и она все больше выходила горькой. В Литве сланцевого газа не оказалось совсем. В Эстонии — тоже. К 2014 году в Польше было пробурено 50 разведочных скважин. Первые 20 обошлись стране в 400 млн. долл. Из них газ нашелся только в одной. Дебет составил всего 8 тыс. м3/сутки. Для удовлетворения потребности Польши таких скважин надо пробурить 5137 штук. При обязательном условии, что газ найдется в каждой, что далеко не факт, если судить по уже достигнутым результатам. Судя по тому, что от планов добычи в Польше отказались ExxonMobil, MarathonOil, TalismanEnergy и даже польская госкомпания Lotos полностью свернула разведку, прогнозы EIA не оправдались и в данном случае.
Новости партнеров
Собственно, американцы в своих прогнозах в Европе ошиблись практически везде. Нет, в целом какое-то количество сланцевого газа на континенте есть. Но оно, как золото в мировом океане. По расчетам, его там больше, чем всего добыто в мире за всю историю. Одно плохо, в 15 тоннах морской воды находится всего 0,09 миллиграмма этого металла. Дело за малым — как его на экономически приемлемом уровне расходов из нее извлечь? Плюс к тому, обустройство одной скважины в геологических условиях Европы обходится в 3-4,3 раза дороже, чем в Америке. Да еще необходимого бурового оборудования в станах Евросоюза в 11 раз меньше, чем в США. А куда более высокая, чем в Техасе, плотность населения Европы не позволяет относиться к экологии также наплевательски, как это сейчас наблюдается в нефтегазодобыче США.
Но главная старая ржавая мина заключается все же не в дороговизне бурения. Это бы еще можно было как-то пережить. Основной и решающей проблемой оказалось отсутствие этого самого сланцевого газа в сколько-нибудь подходящих к добыче объемах. Американские сказки закончились. Наступила суровая действительность. Сланцы на территории европейского континента есть. Вот только газа в них оказалось много меньше. Газонасыщенность пластов не превышает 0,07 — 0,1%. В мире не существует технологий извлечения, позволяющих получить на выходе продукт в сколько-нибудь товарных количествах с такой концентрацией газа в породе. Даже путем гидроразрыва пластов.
Таким образом, можно закрывать последнюю страницу громкой истории «европейской сланцевой революции». Как, впрочем, и всей этой революции вообще. Свое негативную роль тут сыграли и упавшие цены на нефть. Объемы бурения новых скважин в США в среднем в месяц составляли 1550-1600 штук. С декабря 2014 года их количество неуклонно снижается. На март текущего года их запланировано пробурить всего 992. Падение составляет 42,7%. Уже в этом году можно ожидать в США возврата к крупномасштабному импорту энергоносителей для нужд американской экономики.
Но если в США речь идет пока лишь о снижении объемов добычи сланцевого газа, то для Европы произошедшее означает неизбежность пересмотра всей ее роли на международной арене. Чтобы продолжать оставаться одной из крупнейших экономик планеты, ЕС нуждается в получении примерно 600 млрд. кубометров газа в год. Отказаться от российских поставок, закрывающих ровно треть от общей потребности, у Евросоюза возможности нет. Расширить долю поставок из Ближнего Востока и Северной Африки, обеспечивающих вторую треть необходимого объема, практически невозможно.
Главный арабский поставщик — Катар — уже расписал все объемы своей добычи до 2025 года включительно. Да и потом у него вряд ли какие излишки появятся. Учитывая темпы роста экономик Китая, Индии и прочих стран ЮВА, тамошняя рыночная цена на газ стабильно останется минимум на четверть более высокой, чем на спотовом рынке в Европе. А нынешние катарские поставки уходят преимущественно на нужды стран Южной Европы: Греции, Италии, Испании. Из прочих стоит отметить разве что Великобританию, где катарский СПГ занимает четверть импорта энергоносителей.
Много обсуждаемый в европейской прессе «Южный энергетический коридор» сможет дать Европе в год максимум 12-15 млрд. м3 азербайджанского газа. И то лишь в перспективе не ранее 2020 года в идеальных условиях, если все пойдет как надо. Притом, что этому моменту добыча газа в Северном море снизится на 70-80 млрд. кубов. Т.е. как минимум 50 млрд. кубических метров газа Брюсселю брать будет неоткуда.
В том смысле, что из собственных источников — неоткуда. В мире для Европы на ближайшую перспективу до 2020-2030 годов останутся всего два доступных поставщика. Либо СПГ из Алжира, либо газ по трубе от Газпрома. Алжир сегодня добывает 127 млрд. кубов газа. Из них экспортирует более 90%. В том числе около 56 млрд. кубометров уходит в Европу. Причем по цене даже выше катарской, так как Алжир часто оказывается последним местом в мире, где есть свободный объем газа, который можно взять «здесь и сейчас». Прекрасно понимая перспективы, эта страна еще в 2013 году анонсировала план инвестирования более 100 млрд. долларов в развитие инфраструктуры и добычи на 40% до 2018 года. Теоретически это должно привести к появлению в Алжире около 50 млрд. кубометров дополнительного «свободного» газа, которыми Европа сможет компенсировать рост внутреннего спроса. Но цена… которая уже сегодня в полтора раза превышает предложение Газпрома… ставит над подобной перспективой большой знак вопроса.
Одно дело, перехватить, пусть дорого, но в объеме немного, и совсем другое — оказаться в ситуации, когда самый дорогой газ начнет составлять 15-20% общеевропейского потребления. Таким образом, закрытие сланцевой революции делает Газпром фактически безальтернативным источником энергоносителей для Европы на перспективу ближайших 20-30 лет. При любых ответных действиях со стороны Брюсселя. Это же означает неизбежный выход Евросоюза из-под американского контроля. А ведь казалось бы — всего-то в Польше сланцевого газа не нашли…
Новости партнеров
Александр Запольскис
