Экстренное заявление Игоря Стрелкова: «Необходима крупномасштабная и срочная помощь России»…

Командующий ополчением Донецкой народной республики рассказал о массированном артобстреле жилых кварталов Краматорска и дал неутешительный прогноз…

— Сейчас вы слышите разрывы, противник обстреливает тяжелой гаубичной артиллерией из нескольких батарей окрестности Славянска и город Краматорск. Обстрел идет массированный исключительно по городским кварталам и промышленным предприятиям. Если Славянск уже привык к постоянным, непрерывным, ежедневным, еженощным обстрелам, то в Краматорске сейчас началась паника. Впервые там тяжелыми снарядами накрыты панельные дома, частный сектор. Там пожары, взрывы, масса убитых и раненых.

Это делается для того, чтобы показать всем городам Донбасса, что будет с ними дальше. Они разнесли Славянск. Отсюда в Россию сбежало более половины населения. Сейчас они разобьют Краматорск, он больше Славянска. Мы получим еще несколько десятков тысяч беженцев, значительная часть из которых окажется в России. Россия к приему десятков, сотен тысяч, а потом и миллионов беженцев, насколько мне известно, совершенно не готова. За Краматорском пойдут Дружковка, Константиновка, Горловка, Макеевка, Донецк, Луганск, далее — везде. Как действует украинская армия, мы видим. Она бьет не по позициям ополчения, а по инфраструктуре. Обещают пустить ремонтные бригады и обстреливают их. Утверждают, что мы бьем по собственным школам, водоочистным сооружениям. Это все делаем мы, террористы, они — не при чем.

Короткий прогноз. Основные силы пехоты и танков противник перебросил на север Луганской области и на юг Донецкой. Ежедневно они продвигаются вперед на 10-15 километров, методично отрезая «мятежные» регионы от границы с Россией. Отрезая от помощи всем. Начиная от оружия и боеприпасов, которые гипотетически когда-нибудь могут быть поставлены, до продовольствия и лекарств. Смею вас заверить, если Россия не примет срочных мер, то они добьются успеха.

Даже несколько тысяч ополченцев, которые сосредоточены сейчас вдоль границы, с несколькими танками, несколькими орудиями, пусть с большим количеством пулеметов и гранатометов все равно не смогут долго противостоять авиации, артиллерии, массе танков. Соотношение танков может оцениваться 1 к 500, БМП — 1 к 300, 1 к 800 — артиллерия, про авиацию я молчу. Пройдет неделя, две, три, может быть месяц, самые боеспособные части ополчения будут обескровлены и рано или поздно разбиты и уничтожены. То, как противник действует, мы видели в Мариуполе. Они окружили город, блокировали блокпостами, использовав технику, отрезов от возможности оказать помощь. После этого туда вошли отряды карателей. Это спецподразделения так называемых добровольцев, а по факту — наемников — «Азов», «Донбасс» и прочие. После этого они зачищают город от немногочисленных ополченцев и идут к следующему городу. А в этот город вводится гарнизон, который полностью занимает ключевые пункты, зачищает всех недовольных, помещает их в фильтрационные лагеря, пункты… Вот что нас ждет.

Теперь о спорах общественности, предлагается альтернатива между полномасштабной войной и невмешательством в дела Новороссии. Что представляет из себя невмешательство — внедрение в российское общество надежды на то, что местные русские сами, без помощи России смогут защитить Новороссию, отразить натиск противника и держаться столько, сколько необходимо. Чтобы дать России время на принятие какого-то решения. Второе — это убеждение, что начало войны невыгодно для России, приведет к тяжелым экономическим последствиям. Могу сказать, что война, которая сейчас уже идет, окончится для России в экономическом плане крайне тяжело — это неизбежно по факту. Она пострадает экономически от этой войны, потому что она вовремя не вмешалась, не ввела миротворческие войска. Когда можно было занять весь Донецкий и Луганские регионы, восставшие против противника. Это можно было безболезненно сделать сразу после референдума. Она не ввела, и с этого момента мы начали терпеть поражение.

Теперь ввод миротворцев просто невозможен без масштабной войны, без ударов авиации, без огня артиллерии, без вторжения танков, без частичной мобилизации российской армии. Честно вам скажу, мы тянем время, производится мобилизация как людей, так и скудных ресурсов. Но мы за противником не успеваем. Некоторые думают, что украинская армия — плюнь на нее, она рассыпется. Рассыпется, только встретить способного хоть сколько-нибудь ей противостоять. А здесь у нас сражение не Давида с Голиафом, а слона с муравьем. Муравей может очень сильно покусать слона. Но даже старый больной слон его задавит. Даже если ноги подогнутся, он задавит своей массой. Не надо забывать, что противник получает и финансовую, и экономическую, и военную помощь от всей Европы и США. Гривна после двух месяцев войны держится не потому, что это твердая валюта. Это просто смешно. Неужели кто-то думает, что при такой массированной поддержке мы сможем здесь устоять. Да, мы можем держать Славянск и месяц, и полтора, но рано или поздно нас все равно уничтожат. Мы не можем перекинуть наш гарнизон в другой город, не оставив эту территорию. Мы можем организовать пять славянсков, которые будут окружены и уничтожены вместе со всем населением. Альтернатива войне либо полной сдаче Новороссии только одна — это немедленное признание де-факто Новороссии, Луганской и Донецкой народных республик и оказание им реальной, крупномасштабной и срочной военной помощи. Я обращаюсь к России как командир ополчения Донецкой народной республики и как патриот России и русского народа. Это можно рассматривать как обращение от имени донецкого ополчения.

По оперативной обстановке. Сейчас под Славянском сосредоточено пять гаубичных батарей противника. Это двадцать полноценных тяжелых орудий калибром от 122 и выше. Четыре-пять минометных батарей калибра 120 и 80 мм. Противник хорошо укрепился на своих позициях, его пехота по численности превышает нашу. Кроме того, на каждом блокпосту силы противника равны силам нашего ополчения в Славянске и Краматорске. Всем силам. Про исправность техники я и не говорю. У нас нет ни одного танка. У противника они на каждом блокпосту. У блокпоста на повороте на Красный Лиман находятся шесть танков. Если я пошлю ополченцев штурмовать этот блокпост, их сначала накроют в чистом поле минометным огнем. Затем с большой высоты по ним отбомбится авиация, потом их накроют гаубицами, а потом танки их раздавят. И получится у нас второй донецкий аэропорт, только с еще большими потерями. Когда ополченцы обескровленные откатятся на исходные позиции, им уже будет нечем не только наступать, но и обороняться. И такая ситуация на всех участках фронта. Мы можем кусать противника, можем атаковать с флангов, может действовать диверсионно-разведывательными группами и уничтожать в день по одной-две единицы бронетехники. За счет героизма бойцов, которые способны проникать в глубокий тыл противника и бить его в упор. Но изменить ситуацию одним героизмом, одним стрелковым оружием, гранатометами и несколькими минометами мы не сможем. Мы можем только обороняться.

К сожалению, противник везде превосходит нас, на каждом участке фронта. Ходят слухи о наличии у нас бронетехники, танков… Нигде так не врут, как на войне и на рыбалке. Я знаю, что Алексей Мозговой провел хорошую операцию, кое-что захватил, кое-что уничтожил. Но этого очень мало. Противник может восполнить из бесконечных советских запасов любое количество подбитой или захваченной техники. У нас нет даже тыла для ремонта бронетехники, нет ни запчастей, ни поставок. Одна БМП не сможет противостоять 20-30. И даже три танка, старых-престарых, которые с трудом восстановили в Горловке, даже эти три танка не смогут противостоять тридцати. Шестидесяти, девяноста танкам. У украинской армии счет идет на сотни танков. Не говоря о том, что сверху летают Су25, которые хоть иногда и сбивают, но они держат полное господство в воздухе…

Александр Коц, Дмитрий Стешин

kp.ru/daily